Все равно делать будет все по своим теориям! Хоть бы у себя пыль вытер – я провел пальцем по стеклу на полке! Но нет. Наверняка и тут в научную полемику вступит, а мне надо бежать. Ссыпался с лестницы.
Ч-черт! Тут-то и напоролся на батю. Не проскочить! С блаженной улыбкой стоит посреди двора, покрытого, как роскошным ковром,
“конскими яблоками”, и на руке держит сочный образец.
– Видал? – ко мне обратился. Спокойно разломил “яблоко”, половинку мне протянул. Для науки нет преград! Объект, достойный изучения.
Снаружи круглый, шелковистый, темный – на сломе более светлый, шерстистый, с ворсинками. Все? Я отвернулся от предмета, глянул на арку.
– Ценный, между прочим, продукт! – обидевшись на мое невнимание, назидательно батя произнес. Зря я брезгливость продемонстрировал к натуральному хозяйству. Будет теперь воспитывать меня. – В любом крестьянском доме, – голос свой возвысил, – ценили его!
Ну, в нашем доме тоже хранят. Не убирают. И даже производят, с размахом. Теперь тут у нас наездницы проживают – так что с этим не будет проблем.
Тут это как раз и подтвердилось – Анжелка свою лошадь вывела под уздцы. Конюшенная улица, где были когда-то Царские Конюшни, чуть в стороне, а у нас тут свое, нажитое. Сможем изучать.
– Прокатимся? – Анжелка задорно мне крикнула.
Я ей пальчик забинтованный показал, торчащий. Боюсь, неправильно меня поняла. Сделала неприличный жест – и в седло взметнулась, пришпорила лошадь – но тут же осадила. Из-под арки во двор, мягко, по навозной подстилке, знакомый джип въехал. Боб свинтил стекло, глядел на наездницу. Видно, напоминала “податливых валдаек” с хутора его.
Батя на Анжелку тоже благожелательно глядел, чуя, что перебоев с продуктом не будет тут.
– Между прочим, отличное топливо. – Отец бросил кругляк в снег с некоторым сожалением. – Кстати, экологически чистое! – усмехнувшись, добавил он. Вспомнил, видимо, мою историю про африканку, что жарила своему мальцу лепешки на верблюжьих какашках. Наше не хуже!
– Растаптывали в проулке, сушили, потом резали. Всю зиму печку топили, – поведал батя.
– Печку? – Боб даже вылез из тачки. – И тепло было?
– Жарко! – сверкнул взглядом отец.
Ну, надеюсь на их сотрудничество. А вот если я через полчаса в больнице не окажусь, будет действительно жарко! Я дернулся. Но батя
– слишком опытный лектор, слушателя никогда не выпустит, пока не внушит свое.
– Кстати, – произнес он задумчиво, – из-за кизяков и род наш такой!
Уже почти на бегу я тормознул возмущенно. Опять гнет свою теорию о влиянии условий на наследственность! Сколько спорили с ним, чуть не дрались – свое гнет упрямо.
