Тяготился Игорь страшно всем этим командованием, на своём спокойном месте капитан давно отвык от личного состава. Успокаивал он себя только тем, что за каждый день в Чечне нам начислялось 950 рублей. Каждое утро Корнеев высчитывал, сколько он заработал сегодня, и только это придавало капитану силы. Меня его подсчёты забавляли. Нужно сказать, что тогда на слуху у всех были разговоры о появившихся всего несколько месяцев назад огромных для военного человека "боевых" деньгах, многие не скрывали, что едут в Чечню на заработки. И отношение Игоря к своей боевой деятельности не казалось противоестественным.
Узнал я ещё, что Игорь, как и я, военное училище не заканчивал, но не потому, что учился в университете, а потому, что служил десять лет прапорщиком по комсомольской линии, по этой же линии, ставшей воспитательной, и перешёл в штаб, а оттуда его направили на трехмесячные курсы – получил лейтенанта, потом, через два года, старлея, и совсем недавно, перед командировкой, – капитана.
5
Мы пили водку из третей бутылки и переходили уже из той стадии опьянения, в которой говорят о женщинах, в следующую. Лицо Корнеева всё больше становилось дубовато-воинственным.
– Сан Саныч, а ведь противник не дремлет!
– Не дремлет?
– Не дремлет!.. Надо потрепать его… Давай по последней… разливай, чё там, и в бой!
– Давай. За нас…
Через минуту Корнеев снимал трубку и накручивал аппарат полевой связи.
– Товарищ майор? Сергей Евгенич, разрешите открыть огонь?.. Есть
уничтожить!.. Есть поддержать огонь!..
К майору Головченко вчера тоже приехала "замена" в виде замполита батальона Павлёнка. И там, на РОПе, наше руководство очевидно находилось в той же фазе воинственности, что и мы.
– Никакучий тоже Головченко. Сам кричит, чтобы я его поддержал
огнём. По нему противник собирается нанести удар…
– Кошевой!!!
– Я, тащ…
– Елагина ко мне! Всех сержантов давай сюда!!
– Понял.
– Не "понял", а "есть", тащ сержант…
Я шёл во тьме через дорогу за Кошевым на позицию ЗУ-23. Расчёт уже приноравливался. Два длинных спаренных ствола поворачивались влево-вправо, опускались в направлении реки и устремлялись в звёздное небо. Нас у зенитки собралось человек семь-восемь – целая боевая группа. Коренастый сержант-зенитчик Елагин с Корнеевым уточняли цели. Капитан ждал выстрелов РОПа. Наконец из-за массива потянулись трассирующие ленты.
Тишина взорвалась. "Огонь!" Зэушка задрожала, огненные пунктиры понеслись в заснувшие горы на другом берегу реки. "Огонь!" Зрелище было потрясающим. С РОПа взметнулись две осветительные ракеты – зелёная и красная. Корнеев выхватил из рук бойца автомат и забил длинными очередями в след светящихся трас. Потом в руках капитана оказался пулемёт ПК. Сотрясаясь от толчков тяжёлого пулемета, во вспышках, в свете ракет, он на миг выходил из тьмы и снова превращался в беснующийся силуэт. Все уже стреляли из автоматов, и я тоже в упоении разряжал магазин в чёрные вершины.
