А жабу сисястую самому бы сперва отодрать, а потом ребят запустить, чтоб во все дыры, худо ли с морозцу!
Короче, суд присяжных бабу оправдал вчистую, а академику дали два года условно. Сколько уж там прокурору, да судье, да каждому из присяжных мудаков отстегнули – этого мы, конечно, не знаем. Но то, что у генерал-майора Усыгина замок на Рублевке, прокуратура непонятно как шнурки завязывает через свое брюхо, а зенки на
Петровке и на Большой Дмитровке жиром заплыли так, что впору лазером оперировать – это всей стране видать.
И вот вызывает раз Усыгин Дурова на совещание. Кроме Павла и самого генерал-майора – три человека: один в штатском, потом полковник медицинской службы определенно еврейской нации и тетка с майорскими лычками и таким глазом, никакого рентгена не надо. Строжайшая секретность в целях избежания утечки информации. И Павел чувствует, как напрягается и трепещет в теле и мозгу каждая жилочка и каждый атом окружающей среды с необычайной остротой вступает в реакцию с каждым его нервом – в точности как у Кента, нюхача, каких мало в лучшем питомнике страны.
Потому что вся компания – штатский (похоже, главный: Усыгин все больше к нему обращается), тетка, еврей и командир оперативного подразделения спецназа Павел Дуров – приглашена для разработки плана операции под кодовым названием “Вепрь” по захвату мозгового центра крупнейшей наркомафии, на который вышли наконец наши доблестные следаки.
К четырем утра, когда совещание подходило к концу и каждая секунда операции была расписана, как шахматная партия, прозвучало ненавистное: всех брать живыми, за стрельбу на поражение – трибунал.
…В городе Дзержинском Люберецкого района Московской области напротив памятника Ф.Э.Дзержинскому стоит Свято-Никольский Угрешский монастырь, построенный в честь славной победы русского спецназа над татаро-монголами в Куликовской битве, когда князю Дмитрию, пьяному от вареной татарской крови, на подходе к Москве явилась икона
Николая Чудотворца. И знак сей укрепил князя и “угреша сердце его”, как было сообщено народу по результатам пирования. Место же сие русский косный, но великий язык так и запечатлел в честь этих княжьих слов: Угреша. Каковое имя, естественно, придано было и святой обители, неразрывно, как водится, связанной с доблестью русского оружия.
В 1938-м, перестреляв братию, соколы оригинала памятника открыли в мона-стыре колонию для беспризорников. С тех пор на территории монастыря вплоть до начала XXI века, когда заботами Патриархии его отреставрировали и передали по назначению, воцарились урки. Какой только нечисти не гнездилось в развалинах, какая мрачнейшая уголовщина прорастала из отбросов и экскрементов в разрушенных кельях, сколько висяков скопилось в Люберецкой прокуратуре с фотографиями изуродованных трупов среди безнадежных вещдоков…
