Долгое время казалось, что победа останется за нами. Однако капитан Орлов, который в начале сражения отбыл на байдаре к судну, привёз алеутам подкрепление.
Наших воинов оттеснили к скалам. Их осталась горсточка, но они продолжали биться у подножия тропы, не желая отступать.
Ветер крепчал. Внезапно капитан Орлов и его охотники повернулись и бросились бежать к байдаре. Наши сородичи не стали преследовать их. Благополучно добравшись до корабля, алеуты подняли красные паруса и осторожно вывели его между двумя утёсами, сторожившими вход в бухту.
Прежде чем судно исчезло из виду, над его палубой снова повисло облачко белого дыма. Когда мы с Юлейп бежали по обрыву, вверху что-то просвистело, точно над головой промчалась исполинская птица.
Одновременно налетел ураган, который принялся хлестать нас по лицу дождём. Рядом бежали другие женщины, они голосили так, что заглушали даже вой ветра. У подножия обрыва мы нашли своих воинов. В сражении участвовало много галас-атов. Выйти из него живыми удалось единицам, да и те были ранены.
Отец лежал распростёртый на песке, через него уже перекатывались волны. Я смотрела на его тело и думала, что всё-таки он зря доверился капитану Орлову и назвал тому своё настоящее имя. Когда мы вернулись в селение, все – и плачущие женщины, и грустные мужчины – в один голос признали: раскрыв эту тайну, отец подорвал собственные силы, отчего и пал в схватке с алеутами и обманщиком-русским.
Более тяжкой ночи Галас-ат не помнил. На рассвете этого рокового дня в племени насчитывалось сорок два мужчины, включая пожилых, уже не способных воевать. К вечеру, когда женщины перетащили в селение всех погибших на берегу Коралловой бухты, у нас осталось пятнадцать мужчин, из них семеро стариков.
Не было женщины, которая бы не потеряла отца или мужа, брата или сына.
Ураган бушевал два дня. Когда наступило затишье, мы похоронили убитых сородичей на южной оконечности острова. Павших в сражении алеутов мы сожгли.
Селение на много дней притихло, словно вымерло. Галас-аты покидали его, только чтобы набрать съестных припасов. Совместный ужин проходил в молчании. Кое-кто хотел бросить всё и уехать, перебраться в каноэ на остров Санта-Каталина, расположенный далеко к востоку от нашего. Их отговаривали, уверяя, что там мало пресной воды. В конце концов созвали совет, и он решил, что нужно оставаться на Острове Голубых Дельфинов.
Совет избрал и нового вождя, который занял место моего отца. Вождя звали Кимки. Он был в преклонных годах, но с юности слыл необыкновенным человеком и искусным охотником. В тот вечер, когда его провозгласили вождём, Кимки собрал племя и обратился к нему со следующей речью:
