- Так езжайте.
- А завбазой? Она категорически против. А бросать ее жалко, больно красивая. Прямо Кармен. Видел на духах этикетку? Вот она и есть.
- Ситуация,- посочувствовал я.- Таблетки пробовали?
- Не помогает. Еще хуже. Снится, вроде бы я босиком по мокрому лугу иду, после дождя. А утром - простуда.
- Мат! - сказал я.
Продавец охнул, схватился за сердце.
- Научил на свою голову,- пробормотал он.- Здорово ты королевой шуруешь. Да. Аж есть захотелось. У тебя нет чего-нибудь?
- Нет...
- Сейчас бы булочку с горячим чайком.
- Может, на вокзал смотаемся?
- Не стоит портить нервы: булочки затвердели за сутки, а чай похож на отходы от нефтепроизводства.
- Слушай,- сказал я.- Одно время был большой шум насчет автоматов. Дескать, надо на каждом углу поставить автоматы, которые бы торговали бутербродами, кофе, сигаретами, конфетами. Может быть, ты знаешь, стоит где-нибудь такой?
Продавец покачал головой.
- Нет, есть один магазин "Прогресс" - все, что осталось от того шума. Но уличная часть "Прогресса",
торгующая молоком, заржавела, а внутри торговля идет лишь днем, да и то старыми сырками и неходовыми консервами.
- Но может быть, где есть ночное кафе? Продавец даже оглянулся, словно я сказал что неприличное.
- Ты что! Это же аморально!
- Но почему же... Зайти, выпить чашку кофе...
- А что скажет семья, общественность на работе?
- Но мне даже врач рекомендовал ночные прогулки...
- Прогулки, а не сидение в кафе.
- Но если я устал и захотелось чашку горячего кофе...
- Носи с собой термос.
- А это идея! - воскликнул я.- Встречаемся, завтра здесь. Я принесу кофе.
- За мной пирожки с капустой,- сказал Продавец.- Моя Кармен умеет печь отличные пирожки с капустой.
Следующая ночь прошла отлично. Мы с Продавцом играли в шахматы, ели свежие пирожки с капустой, пили горячий кофе. На случай дождя я взял зонтик. В перерывах мы говорили об экономисте из шестого отдела, коровах, мокром после дождя луге, качестве лука-порея, различных типах женщин, изображенных на флаконах духов и одеколона.
На третью ночь к нам присоединился поэт. Он совсем не мешал. Сидел рядом на скамейке, склонившись над блокнотом, издали со своими кудрями похожий на плакучую иву и, посвечивая себе фонариком, что-то строчил. Только когда накрапывал дождь, поэт просился под зонтик, да, когда не шла рифма, просил глоток кофе.
Впрочем, на следующую ночь поэт пришел со своим зонтом и собственным кофе. Кроме того, он принес с собой дыню.
