– Вы остаетесь все также восхитительно бессовестно бесстыдным!
– И вам это нравится! Наш брак принес вам определенную известность.
– Вы имеете в виду дурную славу, – холодно поправила она. – Зрелая женщина возжелала сильного молодого мужчину.
– Возжелала меня. – Он коснулся пальцем выбившегося завитка огненных волос. – Мне приятно это слышать.
Осторожный стук в открытую дверь заставил их оглянуться и посмотреть на ожидавшего там лакея.
– Да? – спросил Джерард, недовольный тем, что его прервали во время редко выпадавших на его долю минут спокойного разговора с женой. Она так часто была занята политическими чаепитиями и другими тому подобными женскими глупостями, что ему редко представлялась возможность насладиться ее искрящейся остроумием беседой. Пел имела дурную репутацию, да, но она была при этом неизменно очаровательна и носила имя маркизы Грейсон. В свете могли строить любые предположения на ее счет, но никогда никто не осмелился бы закрыть перед ней двери.
– Срочная почта, милорд.
Джерард протянул руку, в нетерпении шевеля пальцами. При взгляде на послание лицо его исказилось – он узнал почерк.
– Силы небесные, что за вид! – сказала Изабелла. – Судя по выражению вашего лица, мне лучше вас оставить.
– Нет! – Он удержал ее на месте, обняв за плечи. – Это письмо от моей матери. И к тому времени, как я прочту его, мне понадобится ваша помощь, чтобы вывести меня из уныния, как только вам одной по силам.
– Как вам угодно! Если вы хотите, чтобы я осталась, я остаюсь. У меня в запасе еще несколько часов.
Улыбнувшись при мысли, что может провести с ней несколько часов, Джерард распечатал письмо.
– Сыграем в шахматы? – предложила она с лукавой улыбкой.
Он нарочито содрогнулся.
– Вы же знаете, как я ненавижу эту игру! Придумайте что-нибудь другое, от чего меня не так будет клонить в сон.
Обратившись к письму, он принялся бегло его просматривать. Но когда добрался до середины второй страницы, то стал читать медленнее и у него задрожали руки. Там, словно бы невзначай, упоминалось о вроде бы внезапно припомнившемся событии, которое прежде выскочило из головы, но на самом деле, он точно знал – это был тонко рассчитанный удар. Его мать никогда не писала ему без намерения ранить и все еще пребывала в ярости оттого, что он женился на печально известной леди Пелем.
«…жаль, что младенец не выжил при родах. Это был мальчик, как я слышала. Пухленький и хорошо сформировавшийся, с копной темных волос на голове, не в пример своим белокурым родителям. Леди Синклер отличалась слишком хрупким телосложением, как сказал доктор, а ребенок оказался слишком большим. Она истекла кровью за несколько часов. Жуткое зрелище, мне говорили…»
