— Я думала, это неизвестно — жив он или умер.
— Конечно, умер. Его не было двадцать четыре года.
— Анна считает, что видела его на улице.
— Она видит его на каждом углу. Я пыталась убедить ее примириться с неизбежным, осознать, наконец, жестокую правду. Никто из нас не знает, что с ним случилось, что он делал, чтобы преодолеть свое разочарование. Но, конечно, его нет в живых. С такими грузом фантазий, как у него, долго не проживешь.
Генриетта замолчала. Горестно вздохнула собака в корзине.
— И что же с ним случилось? — спросила Линда.
— Я же сказала — не знаю. Иногда я пытаюсь представить себе его. Мне кажется, он идет по берегу, свет такой яркий, что мне надо щуриться, чтобы его разглядеть. Вдруг он останавливается и заходит в воду. Идет все глубже, видна только голова… потом исчезает.
Она снова начала что-то играть, не касаясь клавиш.
— Думаю, он сдался. Когда понял, что мечты — это только мечты, не более того. И что Анна, которую он бросил — реальный человек. Но тогда уже было поздно. Его всегда мучила совесть, хотя он и старался это скрыть.
Генриетта со стуком захлопнула крышку рояля.
— Еще кофе?
— Нет, спасибо. Я, пожалуй, пойду.
Генриетту явно что-то беспокоило. Вдруг она взяла Линду за руку и начала что-то напевать. Линда знала эту мелодию. Голос Генриетты то срывался на крик, то вновь делался нежным и чистым.
— Ты знаешь эту песню? — спросила она, оборвав пение.
— Да. Только не знаю, как она называется.
— «Buona Sera».
— Это по-испански?
— По-итальянски. Означает «доброй ночи». В пятидесятые годы была очень популярна. Сейчас часто воруют старые произведения. Или уродуют их. Из Баха делают поп-музыку. А я поступаю наоборот. Я не делаю поп-хиты из баховских хоралов. Я беру «Buona Sera» и превращаю ее в классическую музыку.
— Получается?
— Я изменяю ноты, структуру, ритм, заменяю гитару текучими голосами скрипок. Я создаю симфонию из банального мотивчика длиною в три минуты. Когда будет готово, я тебе сыграю. Может быть, когда-нибудь люди поймут, чего я пытаюсь достичь все эти годы.
Генриетта проводила ее к выходу. Пес поднялся и тоже пошел с ними. Кота нигде не было видно.
— Буду рада, если ты еще раз соберешься меня навестить.
Линда пообещала и двинулась в путь. Над морем, где-то в стороне Борнхольма, клубились грозовые тучи. Линда остановила машину у обочины и вышла. Вдруг ей захотелось курить. Она бросила курить три года назад, но желание выкурить сигаретку время от времени появлялось, хотя все реже и реже.
