– Не надо, Алекс. Все, что ты мне хочешь сказать, я сотни раз слышала от других. Давай не будем об этом. Мне сейчас так хорошо и свободно с тобой, что не хочется портить настроение.
Я как мальчишка затрепетал от этих слов: «Мне сейчас так хорошо и свободно с тобой». Буквально, разве что с бубном вокруг нее не танцевал. Когда она смеялась, я был в восторге. Я шутил, острил и даже рассказывал немного пошлые анекдоты. Видела бы меня мама в те дни… Она бы меня лично в лечебницу определила. Или в бордель, чтобы там из меня дурь выжали.
Как-то один вечерний корабельный период проведя без нее – Катя рано ушла спать, – я попытался трезво оценить свое состояние и понял, что влюблен. Сильно. Серьезно. И кажется, надолго. И оттого больнее в сердце била заноза чужой любви. А Катя, словно не понимая, что я и так весь в ее власти, продолжала очаровывать меня своими манерами, ну, явно не среднего класса девушки. Она, ко всему прочему, оказалась прекрасной пианисткой, и я частенько просил ее сыграть что-либо из ее любимых вещей на виртуальном синтезаторе, который кают-компания послушно проектировала в воздухе. Короче, я влюбился «по самое не балуйся» и только слюни пускал, как тот щенок, танцуя вокруг любимой игрушки. Ну и естественно, что я такой вот весь влюбленный захотел поразить объект своих желаний чем-нибудь эдаким. Благо, почти по дороге подвернулась планета Багрянец, что буквально за последние пару лет официально вошла в состав колоний Земли, правда под Африканским протекторатом. Помня о Багрянце, что его атмосфера пока только частично годна для дыхания и что на планете смертельно опасно снимать дыхательные маски, я даже хотел передумать на нее садиться. Но заинтригованная моими рассказами о горах Багрянца, Катя уже сама просила остановиться. Тем более что для нее почти три месяца в полете все-таки были утомительны. Ну, мы и «остановились».
На таможне порта мы даже не остановились, а откровенно «встали». Неудачно попали во время начала массового промышленного и преобразовательного строительства. Два раза в сутки совершали посадку грузовики, что таскали сюда оборудование для терроформации. Обладая приоритетным статусом, они проходили таможню вне очереди. А проверить грузовик – это еще та эпопея. Очередь на досмотр из других кораблей, как сказал мне сотрудник порта, была чуть ли не на неделю вперед. Даже мои титульные документы не особо впечатлили сотрудников порта и таможни. Зная, что на планете нет дворянских собраний, способных как-либо помочь в общении с чиновниками, я был вынужден отступить и послушно ждать своей очереди.
