Очищение - Вадим Сергеевич Еловенко

«Когда они пришли за мной, я уже все знал. Знал я и то, что будет со мной дальше. Это не дар предвидения это просто общеизвестные вещи. С такими как я не церемонятся. Для таких как я нет защиты в этом мире.

Они были вежливы. Они всегда вежливы. Но не, потому что они такие культурные. Нет. За этой вежливостью они скрывают свой страх передо мной. Этой вежливостью они словно умасливают меня. Меня и таких как я. Все эти их «Будьте добры, оденьтесь», «Пожалуйста, возьмите с собой только самое необходимое в дорогу», «Поверьте, по месту прибытия у вас все будет» – сплошная показуха. Дай им волю они бы вошли в квартиру поставили меня на колени и пустили пулю в затылок. Но кто-то не дает им так просто решить проблему со мной. Кто-то очень хочет, чтобы все было красиво, вежливо, показушно. Не даром меня снимал оператор на свою миниатюрную цифровую камеру. Не для себя он делал запись. Не для архива. А чтобы потом показать «цивилизованному миру» как они вежливо и красиво уводят людей на тот свет.

Мне бы взбрыкнуть… Упереться ногами… закричать в конце концов! Но я тупо выполняю их указания. В сумку кладу трусы, носки, майки. Зубную щетку, мыло, полотенца. Из книг беру только «Демиурга». Кого-то спасает Библия. Меня вот спасает он. Они видят запрещенную книгу, но ничего не говорят. Только оператор наводит на нее свою видеокамеру, словно потом кому-то будет говорить: «Смотрите! Он и запрещенные книги почитывает. Туда ему и дорога!»

Сумка собрана, я одет, и тот, кто командовал моим задержанием, вежливо предлагает мне позвонить друзьям или родственникам, сказать им, чтобы не волновались. Но я не буду звонить. Пусть волнуются. Хотя кто обо мне будет волноваться? Жена, которая сбежала от меня, только услышав о моем диагнозе? Моя дочь семи лет отроду запуганная матерью, что я чуть ли не прокаженный? Да она в комнату убегала в последние дни, только завидев меня. И, кажется, была счастлива, избавится от отца, стоящего одной ногой в могиле. Будет ли она меня вспоминать или детский разум сотрет мое лицо из памяти как страшный сон?

Друзья… Друзей у меня и так было не много. А когда меня лишили карточки, так и вообще не осталось. Когда они слышали мой голос в трубке, то немедленно клали ее и обрывали связь. Даже моя школьная подруга, узнав, в какой я беде сказала только: «Держись. И, пожалуйста, мне больше не звони».

Так кому мне звонить? Кого успокаивать?

Я не отвечая «вежливому» иду к двери и выхожу из квартиры. Закрываю ее на ключ, наблюдаю, как квартиру опечатывают. Слушаю невнятное бормотание одного из автоматчиков. Мол, квартира до моего возвращения останется нетронутой. Я даже не скрываю улыбки. «Оттуда» еще никто не вернулся.