Наверное, прошло минуты три, а оно все еще не появлялось. Это начинало все больше пугать меня хотя бы своей непредсказуемостью. Если можно было бы за герметичными дверями услышать шаги существа, и то так страшно не было бы. Понимая, что это я сам, скорее всего, себя накручиваю, я заблокировал люк на трап, нажав на значок перечеркнутого круга на «замке». Теперь, пока я не нажму на «круг» с другой стороны ручки, никто не сможет, кроме самого Орпенна, открыть проход. И хотя Орпенна я даже не видел ни разу и ему явно не было до меня никого дела, но я почему-то был уверен, что спускавшееся по трапу вслед за мной существо – явно не хозяин корабля.
Снова прильнув к окошку, я немедленно отпрянул от него – тьма, заполонив весь вид, скрыла от меня обзор. Неудачно отшатнувшись от двери, я споткнулся и упал на твердое покрытие пола. Напуганный до паники этой непонятной тьмой и своим падением, я не выдержал и чуть ли не с четверенек рванул в сторону своей камеры проживания.
Какой холод?! Какая сырость, которые меня донимали? Желание избавиться от непонятного страха перед другим живым существом заставило меня позабыть обо всем. Вскочив в камеру, я закрыл дверь и заблокировал ее. Замерев и вжавшись в дверь, я пытался расслышать, не раскрылся ли люк на трап. Не слышны ли шаги по коридору. Минуты три я стоял, борясь со своим безотчетным страхом. Пытаясь прийти в себя, я на цыпочках отошел от двери и прокрался к «кормушке». Вынул из нее надоевшую уже, но вполне съедобную белесую массу в пластиковом пакете и, надорвав один конец, стал выдавливать содержимое себе в рот и глотать, не думая о вкусе. С такого перепуга не до вкусовых ощущений. Страх так и не покидал меня, даже когда я закончил есть и выбросил пустой пакет обратно в «кормушку».
Уже более спокойно я подошел к двери и замер перед ней, не решаясь открыть. Но, пересилив себя, я нажал на «круг» и деблокировал замок. Осталась малость – нажать рукой на сам замок, и преграда отъедет в сторону.
Вот тут-то я и почувствовал, что за дверью кто-то есть. Кто-то стоит перед ней и готовится войти. Седьмое, восьмое, десятое чувство завопили во мне, требуя, чтобы я немедленно заблокировал дверь обратно. Я уже тянул руку к замку, когда в дверь постучались. Этот стук оказался для меня словно удар кувалдой по груди. Дыхание сперло, а самого меня, непонятно как, отнесло к кровати, где я со страху, непонятно зачем, спрятался под одеяло. Стук повторился, и я вжался в постель почти плача, словно маленький ребенок. Когда я услышал шум раскрывшейся двери, я думал – у меня сердце разорвется…
