– Прости, Виктор.
Я отложил книгу и удивленно поднял на нее глаза.
– Я виновата, – сказала она.
Не переубеждая ее, я только спросил:
– А где Игорь?
Она склонила голову и ответила:
– Спит уже. Он выпил немного перед сном и уже спит. Это он мне сказал…
– Что сказал? – не понял я.
Она не сразу ответила.
– Что он мой муж и, понятно, что он вечно за мою дурость будет страдать и вытаскивать меня. Но в чем ты виноват, он не знает. Сказал, чтобы я, как будет время, хотя бы извинилась перед тобой.
Я внимательнее вгляделся и сказал протяжно:
– А-а-а-а… понятно. Ну, передай ему, что Великий Прот соизволил простить жену Боевого Зверя.
– Не издевайся, – попросила она.
Вдруг я поверил – ей искренне жалко, что так получилось.
– Дура ты, Ролли, – сказал я безапелляционно и снова уткнулся в книгу.
Она вздохнула и сказала:
– Я знаю.
Не отрываясь от книги, я сказал:
– Не потому, что такое сделала, а потому, что послушала Игоря и пошла извиняться.
– Не поняла… – удивилась она.
Я положил книгу на колени, укрытые подолом толстого халата, и сказал:
– Понимаешь, мы не могли принять решение – другое решение по той девочке. Мы обязаны были отправить ее в Пристанище. Не потому, что она террористка. Тогда мы об этом не знали. Мы должны были ее передать, хотя тебе, может, не нравится это. Почему тебе кажется, что мы должны были ее спасти, я вполне понимаю. Не потому, что мы должны быть благородными… нет, не поэтому. Просто это, наверное, обязанность мужчины – защищать женщину. Так? Но, кроме того, что мы… хе-хе… мужики, мы еще и местные князьки, которые не хотят потерять то, что имеют. Жадность в нас победила и благородство, и чисто мужскую обязанность заботиться о женщинах… Ну, не жадность. Это не то слово. Наш долг перед Иверью… А это слишком пафосно. Короче, буду надеяться, что ты поняла. – Я посмотрел ей в глаза и продолжил: – А ты – та, которая хотела в кровавой бане западной войны сгноить все наши войска и в придачу массу населения, – встала на защиту одной-единственной девчонки. И ты тоже не знала, кто она. А эта девица могла оказаться подосланной именно к нам. Ты рискнула и вытащила ее. Ты сделала то, что как мужчины должны были сделать мы. Так что не тебе извиняться перед нами. Никто ни перед кем не должен извиняться. Так бывает. Просто так получилось. Мы с тобой разные. Игорь тоже другой. Но мы с Игорем похожи. Нас в принципе не трогает чужое горе. Зато тебя, абстрактно умертвляющую миллионы людей, тронуло горе одной девочки. Я думаю, что, когда тебе в очередной раз взбредет в голову пойти войной на кого-нибудь, я тебя в больницу медсестрой отправлю, чтобы сострадание возобладало.
