Эннабел громко застонала, когда Фалькон снял рубашку и своей мускулистой грудью прижался к ее груди.
– Ты, – прошептала она, касаясь губами темных завитков на его шее, – ты все для меня, отныне и навеки.
– Не знаю, как «навеки», но мне бы хотелось испытать «отныне». – Еще один маневр, и на нем не осталось никакой одежды.
Эннабел обнимала своего возлюбленного, и его упругое тело вызывало в ней ощущения, которые не поддавались ни контролю, ни описанию.
– Когда я впервые увидел тебя, то понял, что ты станешь моей женщиной, которую я буду любить всю жизнь, – его рука ласкала ее бедра и приближалась к пылающему лону, которое жаждало большего.
– Той ночью на тропе? После того, как я услышала твою речь, я тоже поняла, что ты станешь частью моей жизни.
Ласковые слова, которые Фалькон шептал Эннабел, утопали в поцелуях, которыми он осыпал ее тело. Он ласкал грудь девушки и восхищался ее божественной формой.
Ничто не могло остановить его страсти. С жадностью изголодавшегося человека он впивался в это сладкое тело, которое Эннабел с радостью отдавала ему. Она понимала, что его страсть сильнее ее. Он сильнее нуждался в обладании ею. Она помогла своему возлюбленному отыскать путь в царство экстаза.
В тот момент, когда он проник в нее, она закричала, хотя сейчас и не помнила о том, что дала обещание:
– Тримейн!
Он на мгновение остановился. Ей показалось, что она умирает, желание переполняло ее.
– Да. Закрой глаза, любимая, и отдайся мне полностью… – Крик Фалькона, когда он овладел своей возлюбленной, наполнил комнату и слился с другим, более тихим.
Когда Эннабел открыла глаза, она увидела лицо Тримейна Шеффилда. Девушка наклонила к себе его голову и поцеловала шрам. Он выглядел таким беззащитным и ранимым в мягком вечернем свете.
– Я сразу полюбила тебя. Сердце говорило мне, что такая любовь бывает только однажды, только к одному мужчине.
Он страстно поцеловал девушку.
– А я знал, что может быть только одна Изабелла, та, которую я люблю и никогда не стану ненавидеть, как бы сильно ни старался.
– Так вот, что имел в виду Джереми, когда сказал после твоего ухода, что мы больше никогда не увидим Тримейна Шеффилда. – Эннабел провела пальцем по шраму на лице Трея и вспомнила историю о том, откуда он. – Ты отказался от имени, от дома, от своего положения, чтобы навсегда остаться Фальконом.
– Дорогая, теперь у меня есть ты. Даже если мы будем вместе недолго, это даст мне новые силы для того, чтобы победить моих врагов и продолжить мое дело.
