- Верховный...- Корбодан изобразил полное смирение,- как мне лучше...
- Я же сказал, пусть будут только две мысли. И еще помни: Великий Демиург, видящий тайное, воздаст явное.- Четвертый развернулся и зашагал прочь.
Подмастеру не оставалось ничего другого, как, призвав на помощь всю свою решительность, двинуться к Черному залу.
Легко сказать: задержи мысль в голове. Одну мысль!
Две минуты, ну, может быть, три это ему удастся. Но ведь исповедь длится гораздо дольше. Сколько? Этого он не знал.
Хотя... Корбодан даже остановился, пораженный догадкой. Ведь Четвертый дал прекрасную идею: думать только о преданности и любви к Великому Демиургу. А преданность и любовь -это разные вещи! Это две, ДВЕ мысли!
Ими можно жонглировать, заменять одну другой, когда первая выдохнется. Так, наверное, можно продержаться очень долго! Подмастер ожил, и шаги его стали увереннее.
"Нет, воистину Четвертый неравнодушен ко мне,- решил Корбодан.- Моя звезда мне помогает!" Настроение поднялось, и он приосанился. Дверь в Исповедальню выросла перед ним - большая, черная. Закутанный в черное охранник, чье лицо невозможно было рассмотреть под темным капюшоном, неторопливо раскрыл створки и пропустил его внутрь.
Здесь было темно, только узкая полоска света из еще не прикрытой двери падала на мозаичный пол и единственное высокое кресло в центре зала. Стены тонули во мраке.
Борясь со страхом, Корбодан дошел до кресла и уселся.
Охранник, прежде чем прикрыть дверь, глянул на него, и подмастер содрогнулся от укола этих глаз, прятавшихся в тени капюшона. Створки закрылись. Он погрузился в неимоверную черноту. Сразу стеснило дыхание, мускулы напряглись. Корбодан стал бороться со своим организмом, чтобы расслабиться. Сердце бешено стучало.
Ничего не происходило. Внезапно его осенила жуткая мысль: а что, если Великий Демиург уже исповедует его?
Тут же, забыв обо всем, он стал фокусировать мысли.
Сконцентрировав их, краем сознания начал проверять свои ощущения. Вокруг стелилась странная колдовская тишина.
И началось!
Стены исчезли, и зал наполнился языками пламени.
Корбодан находился в самом центре жгучего огня, чувствовал страшный опаляющий жар, но не кожей, а как-то иначе, словно бы жгли его другое тело, которое у него тоже было. Корбодан зажмурился - не помогало. Пламя билось со всех сторон, и он отчетливо видел его даже с закрытыми глазами.
Великий Демиург начал свою атаку!
Преданность! Корбодан всего себя вложил в это чувство. Все его мышление подчинено преданности Великому Демиургу. Пусть пылает все вокруг, пусть он, возможно, исчезнет в этом всепроникающем пламени - ничто не отвратит его от того, кто пришел, чтобы воспринять в себя мир.
