Она услышала, как открылась дверь, но не повернулась на звук.
– Следишь за своим стадом? – спросил с чисто американским акцентом голос ее сестры Алексис Дюваль.
Хотя Алексис всего несколько раз посетила Соединенные Штаты, она говорила, как истинная жительница этой страны, и считала это особым шиком.
– За моими работницами не надо следить, – спокойно отозвалась Марина, так как давно поняла, что безразличие – наилучший способ борьбы с Алексис и ее постоянными насмешками. – Что сегодня привело тебя сюда? – спросила Марина, неторопливо поворачиваясь к сестре.
Алексис, как обычно, была безупречно одета. В это утро на ней было поражающее своей элегантной простотой прямое ярко-желтое платье. Шею украшало жемчужное ожерелье с огромной застежкой, отделанной изумрудами и бриллиантами. Марина знала, что стоимость ожерелья составляет по меньшей мере годовую зарплату десятка ее служащих. Марина знала это, потому что у нее было точно такое же. Отец подарил дочерям одинаковые ожерелья, когда им исполнился двадцать один год. Свое Марина хранила в дворцовом сейфе и надевала только на парадные обеды или официальные приемы, но уж никак не по утрам в обычный день недели и ни в коем случае не на фабрику, где его могли увидеть работницы. Марина давно перестала выставлять напоказ свое богатство и аристократическое происхождение. Жизнь преподала ей урок, и каждый день, наблюдая за тяжелым трудом своих служащих, Марина напоминала себе, что, родись она под другой звездой, сама стояла бы сейчас у чана и благодарила Бога за то, что имеет хорошую работу.
Алексис, однако, вовсю пользовалась своими королевскими привилегиями и титулом, который не заработала, и, видимо, надеялась, что наступит день, когда Марина вернется к прежней беспорядочной жизни, и тогда она с усмешкой скажет отцу: «Ну, что я тебе говорила? Она ничуть не лучше меня». Алексис предпочитала не помнить, что причиной безответственного поведения сестры было чувство неуверенности в себе. Иногда было трудно поверить, что Алексис и Марина не только сестры, но и близнецы. Сейчас, когда они стояли рядом, разница была огромной.
– Король решил, что мы с Джонатаном и мальчиками должны переехать во дворец, – объявила Алексис.
Марина поморщилась, услышав, что Алексис назвала отца королем, как если бы он был всемогущим, как если бы он был лучше всех, включая своих собственных дочерей.
– Возникли какие-то неприятности с этим бандитом Виктором Коу, – пояснила Алексис.
