Нет таких! Нет никого, кому он мог бы довериться.
Его охватила паника. Нет, он не должен сдаваться вот так, сразу. Бой еще не проигран. Он должен подумать…
Подкинуть его? Подкинуть младенца?
Да! Вот оно, решение!
Он должен сделать это сейчас, пока дом и весь город спят. Это же так просто, он зря ломал себе голову!
Одевая одежду и обувь, он задумался, как лучше осуществить свой замысел. И где?
В Лобау, большом парке по соседству? Или в Пратере?
Нет, там бывают люди из его окружения. Надо найти место, где никто не знает его или Карла Берга.
В полицию тоже нельзя, они могут начать расспросы.
Церковь? О нет, это уж точно не пройдет. Во всяком случае с этим чертенком.
В бедняцком квартале? Точно! Или еще лучше: в Белом доме! Там, где простодушные женщины заботятся о всяких сиротах.
Он слышал, что детям живется там отнюдь не здорово. Ходят без одежды и вечно голодные. И мрут как мухи.
Замечательно! Чем быстрее это чудовище сгинет, тем лучше.
Наконец он оделся и решительно схватился за сверток.
Он не смог поднять его.
Сёльве пронзил холод. Он не мог сдвинуть запеленатого младенца с места. Его как будто к столу приклеили.
Застонав от бессилия, он оставил свои попытки.
Но ведь пеленки ему не нужны. Достаточно взять самого младенца.
Едва он подумал об этом, а его руки инстинктивно потянулись к ребенку, как он почувствовал сначала легкое, а потом все нарастающее давление на горло.
— Нет, нет, — зашептал он в ужасе.
В отчаянии он рухнул на стул. До него постепенно стала доходить горькая правда положения, в котором он оказался.
— Жёрнов, — пробормотал он подавленно. — Ах ты дьявол, ты же теперь жёрнов на моей шее! Но я с тобой справлюсь, я…
Он медленно поднялся, и его лицо расплылось в зловещей улыбке.
«Сейчас я не могу найти на тебя управу, троллево отродье, — подумал он. — А если у тебя больше не будет твоего хранителя? Как ты тогда поведешь себя? Ты будешь ничем, совершенно ничем!»
Он бросился в спальню, открыл шкаф и отпер ящик, к которому никто не смел прикасаться.
Прежде он часто рассматривал содержимое ящика, вынимал корень и пытался разгадать его тайну. Но тот никак не реагировал, и в последнее время Сёльве утратил интерес к нему.
Вот он! Лежит как ни в чем не бывало, камень на его шее, орудие Сатаны на этой земле. Возрастом в несколько столетий, с потемневшей корой, уродливый и пугающий.
Мандрагора.
«Теперь тебе конец, дорогуша, — подумал Сёльве, почему-то не решаясь произнести эти слова вслух. — Плевать мне на семейные традиции и реликвии. Прошло то время, ты это понимаешь?»
