Кристе не оставалось ничего другого, как примириться с судьбой. Она чувствовала только, что другие постоянно навязывают ей свою волю.
И как раз в этот момент неожиданно появился Ларс Севальдсен. Его встретили бурной овацией. На самом деле ничего странного в его появлении не было, он жил недалеко от этого прихода и принадлежал к той же общине свободной церкви.
Проповедник поторопился представить его – хотя он и бывал здесь уже неоднократно – и пока Криста надевала пальто и шарф, она прислушивалась к задаваемым вопросам и ответам на них.
– Откуда вы берете свои тексты?
Ларс Севальдсен потешно показал на свою голову и рассмеялся. Это был довольно гладкий и ничем не примечательный мужчина, его невозможно было бы описать. С сединой в волосах, а больше ничего и не скажешь. Самый-самый обыкновенный.
– То есть вы хотите сказать, что то, что вы сочиняете, это фантазия?
– Нет-нет, это также и старые и совсем недавно случившиеся события, которые я хочу пересказать в моих простых песнях.
Его песни и вправду были простые, но он произнес эти слова с такой фальшивой скромностью, с таким явным самодовольством, что стало очевидно: сам он их простыми не считает.
– А как долго вы уже пишете такие баллады?
– О-о-о-о, – призадумался он. – По меньшей мере лет тридцать.
– А балладу про Линде-Лу?
– Это новая баллада, ее я написал в этом году. И она сразу же стала популярной.
На самом деле это его единственная баллада, которая имеет настоящий успех.
Он стоял, покачиваясь на каблуках, и вид у него был крайне самодовольный.
– Да, это совершенно точно, она пользуется успехом, – проговорил проповедник, льстиво улыбаясь. – А она основана на том, что было в действительности?
– Да, можно сказать и так. Но я ей недоволен. Подумываю, не изменить ли конец.
– А над чем вы сейчас работаете?
Ларс Севальдсен снова заважничал, оставалось только догадываться, над сколькими шедеврами он трудится сейчас.
– Вы споете нам что-нибудь сегодня вечером?
Одна из женщин из кухни подошла к Кристе и, понизив голос, стала обсуждать детали угощения в следующий раз. Когда они закончили, Ларс Севальдсен уже весьма далеко продвинулся в исполнении своей баллады про Линде-Лу.
«Матери нашей память
Хозяин не пощадил.
Я твердо вам обещаю
За это ему отомстить».
«Да уж, если бы я только смогла остановить эти злобные сплетни вокруг моей матери», – думала Криста. А вообще-то, она не могла поверить, что этот скользкий, как угорь, Ларс Севальдсен с таким сочувствием мог написать о Линде-Лу и его судьбе. Ей это было неприятно. Линде-Лу был как она сама.
