И вот теперь она была окружена целым полчищем любопытных женщин. И все они молчали.
Она обратила взгляд к окну. На подоконнике стоял в плошке цветок, такой красивый, каких она никогда не видела. Он был почти плоским, с удивительными красными и желтыми прожилками. Цветок этот был чем-то похож на те растения, которые она изредка встречала на скалах, но он был намного крупнее.
На грязно-коричневой стене висел шкафчик, в котором стояли различные пузырьки и бутылки с этикетками. Судя по всему, там были лекарства.
Кровать ее была железной, в чем она убедилась, взявшись рукой за край. Раньше она никогда даже не слышала о железных кроватях.
Одна из женщин заговорила с ней, и она почувствовала в горле клубок, ей стало страшно. Женщина спросила ее: «Как тебя зовут?» Ей нужно было ответить, но как она могла это сделать, если гортань ее словно перехватило обручем и у нее было единственное желание — скрыться от посторонних глаз.
«Нет, не закрывай ладонью лицо! Ты должна, должна ответить, не бойся, Марит», — мысленно убеждала она себя.
Насмерть перепуганная, она повернула голову к соседней кровати.
После обхода пришел доктор Вольден.
Худое лицо Марит просияло, когда он вошел, щеки покрылись красными пятнами. «Странно, — подумал он, — а ведь казалось, что в ее теле вообще не осталось крови!»
Медсестра сообщила ему, что Марит чувствует себя хорошо. Конечно, она была катастрофически истощена, ей пока еще нельзя было есть, но в это утро у нее поднялась температура.
Он сказал, что это нормально, что так и должно быть после операции.
Все же сообщение медсестры обеспокоило его.
Он сел на край постели Марит. Ширмы больше не было, и все лежащие в палате женщины разом прекратили свою болтовню и навострили уши. Это его не смутило, он должен был поговорить с Марит, которая была так одинока в этом мире.
— Дело идет к улучшению, — сказал он подбадривающим тоном и тут же устыдился своих слов. Марит просияла.
Она была ужасающе худой, но все-таки лицо ее было по-своему привлекательным. Мелко вьющиеся волосы были, конечно, спутаны, но медсестра обещала вымыть их, как только Марит немного окрепнет. Ее руки, тонкие, как щепки, беспомощно лежали на одеяле. Взгляд был затуманен, но глаза каким-то странным образом сияли.
— Да, Марит, первый этап пройден, — сказал он. Мне хотелось бы знать, что ты намерена делать, когда выйдешь отсюда. Насколько я понял, ты собираешься уехать? Твои вещи находятся в больнице. Куда ты отправишься?
