Кристофферу оставалось только ждать, чтобы главный врач поскорее вышел на работу. Для него было мукой брать под свою ответственность Бернта и всю его семью.
Поскольку палата, в которой лежал Бернт, была ближе, он начал обход с нее.
Кристоффер поздоровался с крестьянином, попавшим в горный обвал. Этот человек лежал здесь уже долго, но сохранял удивительное чувство юмора.
— И что этот тип орет, как заколотый поросенок? — усмехнулся крестьянин. — Лично я не верю словам тех, кто беспрерывно кричит: «Ах, как мне плохо! Мне так плохо, так плохо!»
Скрыв улыбку, Кристоффер вежливо произнес:
— Этому парню в самом деле очень больно. Но он мог бы попытаться хоть немного взять себя в руки. Хотя бы ради других пациентов. Ну, как твои дела?
— Хочу домой, — ответил крестьянин.
— Я слышу это от тебя уже четырнадцать дней. Через пару дней мы решим этот вопрос.
— Вы говорите мне так уже четырнадцать дней. Мне нужно попасть домой к забою скота.
— Там справятся и без тебя. Могу сказать в утешение лишь то, что состояние твое улучшается.
Сказав это, Кристоффер повернулся к соседней кровати. Там лежал молодой ученый с сильно воспалившейся раной на руке. Рана эта никак не заживала, сколько ее ни прочищали и ни промывали.
— Ты, конечно, тоже хочешь домой?
— Ясное дело, — ответил молодой человек. — Но я сам вижу, что это пока невозможно.
— Мы сделаем все, что в наших силах. Скоро наступит улучшение.
Однако Кристоффер вовсе не считал так. Инфекция проникла слишком глубоко, с ней почти невозможно было бороться.
Он переходил от постели к постели в большом зале, и у большинства больных было только два желания: выписаться домой и заткнуть глотку тому, кто орал за стеной.
Кристоффер вошел в палату, где лежал Бернт Густавсен. Заметив вошедшего врача, юноша принялся орать с удвоенной силой.
— Ну, ну, — своим мягким, успокаивающим голосом произнес Кристоффер. — Как ты себя чувствуешь?
— Я умираю! Я знаю, что умру, никто не в силах вынести такие муки!
Просмотрев записи в истории болезни Бернта, Кристоффер сухо заметил:
— Я знаю, что тебе сейчас плохо, но так и должно быть. Тебе дадут немного морфия, это поможет. Мы сделали все, что было в наших силах, остальное доделает время.
— Мать и отец не придут ко мне?
— Они придут в отведенное для посещений время, я уверен. А пока тебе нужно отдохнуть.
«Чтобы не мешать другим пациентам», — подумал Кристоффер, но не сказал об этом вслух.
Обход продолжался.
Он пошел к Марит из Свельтена. Она лежала в другом корпусе.
