Закрыв руками лицо, она упала на колени перед деревянным крестом, глубоко понимая свою подругу по несчастью.
— Ах, Марта, Марта, — рыдала она. — Как мы могли быть такими слепыми? Я еще дешево отделалась. Но ты… Теперь он мертв. Теперь он не причинит больше никому зла.
Слезы лились и лились у нее из глаз. Скорбь о Марте смешивалась со скорбью о своей несчастной любви. И началась истерика после долгих часов страха, проведенных над омутом.
Родители Марты были простолюдинами, но они понимали, что происходит теперь с красивой фрекен Виллему. Они неуклюже касались ее, стараясь показать свое сочувствие, но не мешали ей.
Наконец ей удалось взять себя в руки. Смущенно смахнув слезы, она встала и натянуто улыбнулась им.
И тут подошел фермер с лошадью.
Ее усадили верхом и тут же тронулись в путь, поскольку остальные ждали их на дороге. Идя рядом с лошадью по лесу, отец Марты сказал:
— Знаете, фрекен, я почувствовал некоторое облегчение после сегодняшней встречи с Вами. Конечно, то, что мы потеряли дочь в результате такого жуткого случая, нам никогда не забыть. Но для нас было даром неба спасти жизнь другой девушки — это было настоящим бальзамом для наших душ, понимаете?
— Да, понимаю, — тихо ответила Виллему. — Только я не могу понять одного…
— Чего же?
— Кто столкнул меня туда. Меня ударили с такой силой…
— Я думала об этом, — сказала мать Марты. — Это было не привидение. В соседнем округе поговаривают о нападающей на людей лосихе. Может быть, это была она?
Виллему скептически отнеслась к этому предположению. Она запомнила этот удар в спину, а перед этим она слышала какой-то шорох в лесу. Лосиха? Вряд ли.
— Может быть, — коротко ответила она. Они встретили на дороге молодых братьев и двух работников из Линде-аллее.
— На ферме никого не оказалось, — пояснил один из парней. — Все пошли в гости к священнику.
— Ах, да, — сказала Виллему. — Я тоже должна была идти туда, я совсем забыла. В Гростенсхольме и Элистранде тоже никого нет дома. Если бы вы могли мне одолжить коня, чтобы доехать до дома…
Фермер согласился, и она, поблагодарив своих спасителей, поскакала домой.
Собственно, было лучше, что родители отсутствовали. Что она сказала бы им? Она еще не созрела для того, чтобы рассказать им о постоянных преследованиях.
Смертельно опасных преследованиях.
Злая, внезапная смерть опустошала гростенсхольмские леса. Любой человек, выехавший из Свартскугена, знал, что рискует жизнью. Люди из Воллера охотились за ними уже на протяжении пятидесяти лет.
