— Так и не нашли?
— Нет, омут не отдал ее. А туда ведь не спустишься!
Марта… Там, внизу… Скорбь наполнила душу Виллему.
— Но откуда тогда всем известно, что…
Отец девушки тяжело вздохнул.
— Двое рыбаков видели, как она падала, слышали, как она кричала.
Виллему жалобно вздохнула.
— А как это произошло с Вами, фрекен? — спросил отец. — Вы упали с обрыва?
— Нет, вовсе нет, меня столкнули, — не задумываясь, ответила она. Они переглянулись.
— Как Марту… — медленно произнес отец. — Но его же здесь нет, он мертв. Говорят, он похоронен в Ромерике…
Лицо Виллему залилось лихорадочным румянцем.
— Эльдар Свартскуген? Нет, он не делал этого! Он не поступал так с Мартой, это просто злые сплетни!
Им явно было не по себе. Отец сказал:
— Те двое рыбаков… Кстати, они были не здешние… Они видели, как Марта падала, потому что посмотрели наверх, услышав ее крик. И они тут же поднялись сюда и увидели человека, направлявшегося от ручья к лесу. Они видели, как он шел среди деревьев, они заметили, что у него были светлые волосы и волчьи глаза.
Эльдар. У Виллему не было в этом сомнений.
— Она ждала от него ребенка, — добавила мать. — Мы знали об этом.
Спрятав в колени лицо, Виллему долго сидела неподвижно, переживая внутреннюю драму. Они тактично молчали.
Потом она встала на свои дрожащие ноги, глубоко вздохнула, чтобы преодолеть дурноту, постояла так немного и направилась к елям. Под ними лежала охапка наполовину увядших цветов. Виллему медленно перебрала их, сделала из них красивый букет, оставив самый большой цветок себе. Потом положила букет на могилу Марты, стала на колени и некоторое время стояла так, не шелохнувшись. Потом поднялась и бросила последний цветок через тропинку, прямо в ручей.
Вернувшись к ее родителям, она почувствовала, что не в силах говорить от пережитого ею потрясения.
— Последний… это… я похоронила никому не нужную любовь. Ненужную, бесполезную, длившуюся целый год любовь…
Мать Марты сказала тихо:
— Любовь никогда не бывает бесполезной, фрекен Виллему. Любовь делает человека сильнее и чище. Даже если он любит негодяя. Мы знали о Вашей слабости к Эльдару Свартскугену, и мы так переживали за Вас, потому что наша Марта тоже питала слабость к нему. Но нам не подобало говорить с Вами.
— Теперь с этим покончено! — горячо, торопливо, с каким-то триумфом произнесла она. — Теперь с этим покончено, я свободна, у меня открылись глаза, мои мысли снова ясные. Вы знаете, я верила ему, потому что хотела верить. Я упрямо поворачивалась спиной ко всем предостережениям, считая их злостными сплетнями. О, Господи!
