Услыхав такой ответ, солдаты оторопело молчали.
— Господи! Хоть бы на миг оказаться на месте того счастливца! — проговорил Ёте. — Ай да кузина у вас, господин лейтенант!
Доминик отвел взгляд от горящих глаз Виллему.
— Напрасно завидуешь, тяжко придется тому человеку, дай Бог ему побольше твердости, — сказал он, обращаясь к Ёте. — Ему предстоит нелегкая борьба. Думаешь легко удерживать на расстоянии такую своевольную девицу?
— А ты уверен, что он захочет держать меня на расстоянии? — жалобно спросила Виллему Доминика.
— Поверь мне, он просит Господа послать ему силы и твердости устоять перед тобой.
— А почему он непременно хочет устоять? — спросил Кристоффер.
— На то есть свои причины. Суровая судьба развела их. До конца жизни они не смогут соединиться: их удел — это крушение надежд и тоска друг по другу, — ответил Доминик.
— Боюсь, вашей юной кузине одной тоски мало, — сухо заметил Кристоффер.
— У моей кузины нет выбора. Она рискует жизнью, если уступит любви. Ну, нам пора ехать!
Виллему встала вместе со всеми. Ответ Доминика несколько успокоил ее. Однако сдаваться она не собиралась. Она твердо решила не подчиняться суровым законам Людей Льда.
Доминик будет принадлежать ей, как бы он этому ни противился!
В глубине души она знала, что и он ни о чем другом не мечтает, хотя в отличие от нее всегда повинуется чувству долга.
Виллему смотрела в сторону Доминика, и сердце у нее ныло от тоски.
— Повернули назад, — разочарованно и злобно сказал атаман вольных стрелков. — Придется их задержать. Надо любой ценой заставить их ехать через ущелье!
Атамана звали Лилле-Йон, он был из северной части Геинге. Уже в первый год войны, которую вели вольные стрелки, он прославился своей изощренной жестокостью.
Атаман отдал своим людям несколько кратких приказаний.
Неожиданно Доминик увидел впереди на вершине горы несколько человек. Он осадил лошадь.
— Вольные стрелки! — вырвалось у него. — Всем спрятаться!
Но спрятаться было негде. Дозорные вольных стрелков должны были вот-вот их заметить. (Впрочем, они уже давным-давно заметили шведов, только не подавали вида, чтобы усыпить их бдительность.)
— Нам остался только один путь. — В глазах Доминика мелькнула тревога.
Кристоффер угадал его мысли.
— Да, надо спускаться в ущелье, — сказал он, — хотя предпочел бы открытую схватку на равнине.
— Попробуем уйти от них. Стрелки вооружены, вон дула их мушкетов блестят на солнце. Мы должны постараться избежать схватки, иначе нам никогда не доставить ларец в Эльмхульт, — проговорил Доминик.
