— Но ведь теперь и выходцы из простого сословия могут изучать разные науки.
— Эх, господин лейтенант, это только на бумаге!
Виллему почувствовала, что Кристоффером движет зависть, он, небось, и книгу-то в руки ни разу не брал.
У нее, как и у Доминика, Кристоффер вызывал непонятную неприязнь. Его самоуверенность отталкивала. И от взгляда его холодных глаз мороз пробегал по коже.
Доминик обратился к Фольке:
— Значит, ты живешь в Эльмхульте? А чем ты там занимался?
— Работал на одной усадьбе, только не большой.
— А девушка у тебя была? — усмехнулся Ёте.
— Была, но не особенно красивая.
— Слушать вас — уши вянут! — не выдержала Виллему. — Почему-то все мужчины считают, что заслуживают самых красивых девушек, хотя сами при этом безобразны, как тролли? Высказываю вам презрение от имени всех девушек, которых вы не считаете красавицами!
Наступило молчание.
— Виллему, — мягко сказал Доминик, — ты обидела Фольке, сказав, что он безобразен, как тролль.
— Я этого не имела в виду! Если у меня и сорвалось с языка неосторожное слово, это относилось не к нему. Не сердись на меня, Фольке.
Фольке кивнул, лицо у него залилось краской от смущения.
— Расскажи, о чем ты мечтаешь? — обратилась к нему Виллему, желая загладить неловкость.
— О чем я мечтаю сейчас? Только о том, чтобы вернуться домой, сбросить с себя этот проклятый мундир и снова стать простым деревенским парнем.
— А ты, Йенс?
— Мечтаю хоть раз переспать с девушкой, прежде чем помру. Потому я так и остерегаюсь вольных стрелков.
— А ты, Кристоффер?
— Есть у меня кое-какие мечты, только я предпочитаю не выбалтывать их первому встречному.
— Ёте, о чем мечтаешь ты?
— Я в своих мечтах высоко не заношусь. Мне бы осушить кружку пива в трактире да усадить девушку на колени. Такую же красивую, как вы, фрекен Виллему.
Он так бесстыдно подмигнул ей, что всем стало ясно, кого именно он не прочь держать сейчас на коленях.
— Господин лейтенант, ваша очередь, — обратился Йенс к Доминику.
Доминик очнулся: пока Виллему беседовала с солдатами, он не сводил с нее глаз.
— Я сейчас только об одном мечтаю, как бы нам всем живыми выбраться из этого проклятого места.
— Ну, об этом каждый из нас мечтает! А теперь фрекен Виллему должна рассказать нам, о чем мечтает она.
Виллему была разочарована ответом Доминика — неужели ему больше и мечтать не о чем?
— У меня в крови лихорадка, — начала она издалека. — Я мечтаю об одном человеке. Он предал меня: уехал и не попрощался. А это прощание было для меня единственной возможностью сказать ему, как горячо я его люблю. Так вот моя мечта — быть рядом с ним, отдать ему всю любовь, всю страсть, которая меня испепеляет. Только рядом с ним, в его объятиях обрету я покой.
