Это был Всеволод. Грязный, потный, в одних плавках и синей купальной шапочке. Он оторопело уставился на нас, шумно и часто дыша.
— Привет, — сказал я и на всякий случай шагнул вперёд, чтобы преградить ему путь к бегству. — А ну, поворотись-ка, сынку, — добавил я, развлекаясь.
— Оплетин? — догадался Самарин. — Вот ты какой! — Он зажмурил один глаз. — Одно у меня утешение: когда тебя произведут в пилоты, я буду попивать кокосовое молоко на берегу Маклая. Я буду посылать сочувственные радиограммы своему преемнику. Я буду смеяться сатанинским смехом, читая в газетах о твоих художествах. Что ты сказал?
— Ничего, старший. — Всеволод потупил свои нахальные глазки и принялся старательно растирать масляное пятно на животе. — Я просто откашлялся.
— Ах, ты просто откашлялся! — Самарин понимающе закивал. — А я-то, старый дурак, подумал, что ты пожелал выразить сожаление.
— Я сожалею, старший…
— Не лицемерь! Ни капельки ты не сожалеешь. Ни на вот столько! — Самарин выдернул из седого виска волосок и показал его Всеволоду. По-моему, никакого волоска не было, а был, так сказать, символический жест. — А вот я очень сожалею, — продолжал он, — сожалею, что ты по моему недосмотру попал на практику к Улиссу. Правда, я совершенно не знал тебя. Вас с Улиссом надо держать на расстоянии не менее мегаметра друг от друга. Что?
— Ничего… — Всеволод тщательно растирал пятно, размазывая все шире. Вдруг он вскинул взгляд на Самарина. — Старший, Улисс тут ни при чем. Улисс, правда, согласился показать мне этот корабль… я очень просил его… Но не более того. Я сам остался здесь, вопреки этим… указаниям…
— Ага, «вопреки указаниям»! А тебе не приходило в голову, что «эти указания», которые тебя, как я погляжу, очень стесняют, были придуманы опытными людьми, чтобы в космофлоте был хоть какой-нибудь порядок? Ты что же, и дальше думаешь поступать «вопреки указаниям»?
— Я этого не думаю, — серьёзно ответил Всеволод.
— Очень мило с твоей стороны, — ворчливо сказал Самарин. — Почему у тебя такой дикий вид? Разве здесь нет автоматов для протягивания проводки?
— Автоматы есть… Просто так интересней…
Самарин оглянулся на Грекова:
— Видал? Ему интереснее протирать каналы собственным брюхом!
— Когда-то один физик точно так чистил трубу спектрографа, — спокойно заметил Греков. — Он загонял туда кошку.
Всеволод напрягся и крепко сжал губы. Я видел, что он прилагает героические усилия, чтобы не покатиться со смеху.
Тут в проходе появился монтажник в лихо сдвинутой набекрень каскетке. Он пятился спиной к нам, вытягивая из-за угла коридора толстый шланг. Задрав голову к люку, из которого вылез Всеволод, монтажник крикнул:
