Мать подала капусту в свежей светло-жёлтой плошке, только вчера выдолбленной матросом.
«Сейчас спросит!» — с тревогой подумал Федька.
Сосед бросил в рот щепотку капусты, пожевал, взял плошку в руки, покрутил её перед глазами.
— Хороша! Откуда такая?
— Я ж говорил — мы с Карпухой! — торопливо ответил Федька и умоляюще взглянул на мать.
— Мы! — подтвердил Карпуха и тоже посмотрел на неё.
И торопливость, и эти взгляды — всё получилось очень естественно. Хочется ребятам, чтоб их похвалили, — вот они и торопятся, и на мать поглядывают, чтобы она сказала что-нибудь. А у неё не нашлось подходящих слов. Тут ещё вдобавок отец закашлялся — капустина, что ли, не в то горло попала. Мать вскочила и громко похлопала его по спине. Так она и сыновьям делала, когда кто-нибудь из них захлёбывался за столом.
Семён Егорович поставил плошку на место.
— Мастера!
— Это что! — махнул рукой Федька. — У нас в деревне — вот это мастера! Любую штуковину вырежут! А мы только ложки да плошки научились.
Сосед повернулся к отцу.
— Ты тоже умеешь?
— Мне некогда было резать. Я с пулемёта больше резал.
Семён Егорович покачал головой.
— Да-а!.. Трудное нам время досталось… Неспокойное…
Мальчишкам полегчало: разговор явно уходил в сторону от опасной темы. Их теперь беспокоило только одно — не чихнул бы матрос там, на чердаке, не заскрипела бы под ним табуретка. Но всё обошлось благополучно. Да и Семён Егорович не стал засиживаться в гостях. Он попросил Прошку на денёк: надо было съездить куда-то. Отец пошёл вместе с ним в конюшню, оседлал коня. Семён Егорович повёл его к флигелю. Мальчишки догнали соседа.
— Мы — к Грише. Можно?
— Только недолго. Трудно ему разговаривать.
Гриша увидел братьев, и глаза у него повеселели, но ненадолго. Он закрыл их. Мелко задрожали губы. Чтобы унять противную дрожь, он натянул одеяло до подбородка.
— А мы ложки делаем! — с наигранной бодростью сообщил Карпуха. — Приходи скорей — вместе резать будем.
— Поправлюсь — приду, — тихо ответил Гриша. — Мне всё холодно… А ночью… страшное снится! — Он опять зажмурился. — Яши-то нету…
Переговорив о чём-то с мужем, к постели подошла тётя Ксюша, поправила подушку.
— Успокойся, сынок. Ты лучше засни… Хочешь, я спою тебе, как маленькому?.. Шли бы вы домой, ребята! Окрепнет — тогда и приходите хоть на весь день.
Братья ушли и, конечно, первым делом залезли к себе на чердак. Как-никак, а они ловко вывернулись с этими стружками. Интересно, что скажет им Зуйко?
