— Узнали, и немало, — ответил старый Наставник. — Но по большей части это —
малозначительные сведения.
Стоящие открытия ждали человека. Она знала, что это запрограммировано.
Сильная искусственная рука больно сжала ее плечо.
Сарри не желала говорить о любовниках в соседней каюте. Вместо этого она
сообщила тоном, каким делаются вынужденные признания:
— Я хочу прожить великую жизнь.
— Ты ее проживешь, — без колебаний обещал ей спутник.
— Хочу, чтобы ты и другие Наставники говорили обо мне миллионы лет.
Хватка ослабла. Она не услышала: «Так и будет», даже «Возможно, так будет».
Ведь такой возможности не существовало. Простая представительница
органической жизни не заслуживала подобной славы.
Не глядя на Эджи, она буркнула:
— Спасибо.
— За что, хотелось бы мне знать?
— За помощь. За терпение. — Она помолчала, стараясь побороть подступающие
слезы. — За то, что сделал из меня самый лучший Голос, каким я только могла
стать.
— Никем другим ты и не могла стать, — заверил он ее.
У фукианов было в ходу оскорбление: «Не-лезь-на-чужую-горку». Она размышляла
о его смысле, пока Эджи не спросил сочувственно:
— О чем ты думаешь, дитя мое?
Она посмотрела в его искусственное лицо, хрустальные глаза, черные и еще
более чуждые, чем у любого внеземного создания на «Паутине», и призналась:
— Ты мне ближе, чем любой представитель моего собственного вида.
Наставник встретил ее слова негромким смехом, потом больно стиснул плечо и
молвил:
— Именно так и должно быть. Так всегда и бывает.
Звездолет опустился на гладкое ледяное поле, твердое, как гранит, ровное,
как сон, и отпугивающе-холодное. Традиция и логика требовали, чтобы первым
на поверхность вышел не самый ценный член экипажа. Эджи предоставил эту
честь Сарри. Она натянула тяжелый защитный скафандр, подняла большой палец и
въехала в главный воздушный туннель, чтобы оттуда спуститься на лед.
— Именем Наставников, родителей всех и каждого, я заявляю права на это
прекрасное суровое место! — провозгласила она.
Лед появился вследствие сотрясения. Однако Наврен не сказал точно, какое
конкретно природное явление было этому причиной: столкновение с кометой или
вулканическая деятельность. Возможно, сочетание того и другого; на основании
этой гипотезы он выстроил сложные модели с кометным дождем, дырявящим кору и
приводящим к появлению скал.
С той поры непрерывные ветры отполировали ледяную поверхность до зеркального
блеска. Нарушение этой хрустальной красоты казалось святотатством, но Лильке
требовались образцы с глубины, незатронутые космической радиацией. Наврен
помог завести портативный буровой станок. Несколько минут бурения — и у них
в руках оказался первый образец размером с кулак. Уже он стал
драгоценностью: на его поверхности красовались ископаемые микроорганизмы,
жившие прежде в океане, скованном впоследствии зимой продолжительностью в
сто миллионов лет.
