— Интересная мысль, — пробормотал Грэхем. — Мне надо будет это обдумать. Но в
данный момент я занят расследованием пред-убийства Джона Брайлинга.
— Брайлинга? Брайлинг ведь был...
— Еще не «был». А только будет. Я, разумеется, собираюсь этому помешать.
— Разумеется, — откликнулся Стэймиц, — но я не понимаю...
— Не прикидывайтесь, конечно же, понимаете!
Грэхем предложил всем присутствующим свою пачку курительных капсул, бросил одну
себе в рот, раскусил и выдохнул густой клуб дыма. Стэймиц выпустил тоненькую
струйку в потолок и простодушно взглянул на Грэхема.
— Я вам сочувствую, — сказал Грэхем. — В нравственном отношении Брайлинг
чудовище, но он — законопослушное чудовище. Он отнял у вас фирму, украл ваши
научные разработки, довел вас до разорения, устроил так, чтобы вас оштрафовали и
посадили в тюрьму за частные исследования той технологии, которую вы сами же
создали, он погубил вашу семью, используя средства столь отвратительные, что я
не стану о них упоминать, — и все это он проделал, не нарушая ни одного из
законов. Теперь вам приходится платить ему за разработки, которые он похитил у
вас! Он же с недавнего времени устроил демпинг на рынке, пытаясь разорить вас
еще раз. Я никак не могу понять, зачем ему все это? А вы?
Стэймиц растерянно улыбнулся.
— Думаю, он боится меня, боится, что я призову на помощь науку и проделаю с ним
то же, что и он со мной.
Он опять улыбнулся.
— Я верю в Верховное Правосудие, старший инспектор. Только потому я и выжил.
— Несмотря на его многочисленные ошибки и изъяны, — сухо заметил Грэхем, —
единственное правосудие, в котором у меня нет сомнений, — это то, что
установлено законом. Мой долг — защитить Брайлинга. Более того, я должен
помешать вам разрушить то, что осталось от вашей жизни. Вы согласны
подвергнуться гипнотическому анализу?
— С какой целью? — в недоумении воскликнул Стэймиц.
— Нам необходимо выявить подробности вашего плана, направленного против Джона
Брайлинга.
Стэймиц хмыкнул.
— Если я что и замышляю против Брайлинга, то это так глубоко сокрыто, что мне
самому об этом ничего не известно. Мне также было бы весьма любопытно узнать,
что это за план. Разумеется, я согласен подвергнуться вашему гипнотическому
анализу.
— Когда?
Стэймиц пожал плечами.
— По вашему усмотрению. Нет, скажем лучше — по нашему взаимному усмотрению. Я не
могу себе позволить пренебречь даже тем ничтожным количеством заказов, которое
получает моя контора.
— Может быть, завтра днем, после обеда?
