– Он там. – Я показала на сестринскую палату, примыкавшую к блоку интенсивной терапии. – Дежурная вызовет вам врача.
– А вы кто? – спросила она.
Большие карие глаза мистера Контрераса были пересажены на лицо леди, но в них не было свойственной старику теплоты.
– Ви. Ай. Варшавски, его соседка с верхнего этажа. Это я нашла его утром.
– Ясно, вы та самая, которая втравила его во все эти ужасные передряги. Хм, я должна была бы сразу это понять. Это из-за вас ему голову разбили две недели назад? И вам этого показалось мало? Надо было постараться, чтобы его вообще укокошили! Так?
– Ма, пожалуйста, не надо, – сказал старший из мальчиков; его одолевала неловкость, которую только подростки испытывают при виде родителей, устраивающих дурацкие сцены на людях. – Она вовсе не старалась убить дедушку. Детектив сказал, что она спасла ему жизнь. Ты же знаешь, он так и сказал.
– И ты, ты веришь легавому, а не мне?!
Впрочем; она тотчас повернула борт фрегата с пушками ко мне:
– Он же старый человек! Он должен жить у меня. У нас такой славный дом. В спокойном районе. Не то что в вашем Шанхае, на севере. Там, где на него нападают, высунь он только нос наружу...
И я его единственная дочь! Но он мотается за вами по пятам, как послушная овечка. Всякий раз я от него только и слышу: мисс Варшавски – то, мисс Варшавски – другое. Да я взорваться от злости готова, когда слышу ваше имя... Ну, ладно, говорю, если уж ты ее так любишь, женись на ней! Вот что я ему говорю. Можно подумать, что семьи у него нет. И мой Джо, и я ему уже не подходим? А подходит эта юристка с высшим образованием? Та-ак. И мама ему тоже не подходила!
Старший сын напрасно повторял: «Ма, не надо». И он, и его брат держались поодаль, на лицах – нескрываемое сомнение во всем. Такой вид частенько бывает у посетителей в больнице.
Я была смята ее словоизвержением. Факт, она унаследовала – у папаши его ораторские наклонности.
– Меня к нему не пускают, – сказала я. – Но если вы скажете, что вы его дочь, сестры позовут ординатора, и он вас проведет. Пока. Было очень приятно познакомиться... Я сбежала из клиники, чуть ли не улыбаясь, но Рути выразила словами чувство вины, которое я испытывала. Ну почему, проклятье, старина лез не в свое дело? Зачем потащился наверх? Чтобы там ему череп раскроили?... Его ранили при попытке защитить меня. Прекрасно! Но это означало, что теперь-то я непременно должна найти громил. Стало быть, соревноваться с полицией на том поле, где у нее были все преимущества. Правда, они ничего не знали о досье. И мне? надлежало выяснить, кто же платит моему бывшему мужу.
