– Какую? – не выдержал Павел.
– Главнейшая обязанность властителя – хранить самое власть, а для этого делать то, что должно, и отвергать недолжное, – ответил Порошин. – Кто совсем отпустит поводья или натянет их слишком туго, тот уже не царь и не властитель, но либо народный льстец, либо тиран; он не может внушать подданным ничего, кроме презрения и ненависти.
– Царь не должен быть очень кротким, ему не следует угождать народу. Однако тираном нехорошо быть, – задумчиво произнес Павел.
– Истинно так, Ваше Высочество, – подтвердил Порошин, – но извольте послушать дальше: «В государстве Спарта царь Эврипонт ослабил самодержавную власть, он заискивал перед толпой и угождал ей. Народ осмелел. А цари, которые правили после Эврипонта, не знали, как сладить с народом, и переходили из крайности в крайность: либо скручивали подданных в бараний рог, возбуждая их ненависть, либо склонялись перед буйной толпой, чем вызывали презрение к себе. В Спарте наступила смута, законы утеряли силу. Царь, отец Ликурга, однажды, стал разнимать дерущихся, его ударили кухонным ножом, он умер, и престол достался его старшему сыну Полидекту»…
– Но ведь царем сделался Ликург?
– Да, но после Полидекта, и мы об этом почитаем завтра.
– У нас я не допущу беззакония, – горячо сказал Павел, – и не дам себя убить кухонным ножом. Но, чтобы царствовать спокойно, как лучше мне проводить время, когда вставать, когда ложиться и что делать для лучшего управления? – добавил он.
Порошин задумался, а мальчик внимательно смотрел на него и ждал ответа.
– По многотрудному состоянию царствующего монарха, – неторопливо начал воспитатель, – вставать надо в шестом или седьмом часу утра и до двенадцати упражняться в делах и рассуждениях важных. В первом часу обед, после которого отдохнувши, от пяти до семи часов в каких-нибудь распоряжениях или беседах полезных время проводить. В семь часов выйти в публику, выслушать, если кто что предложить может, разговаривать или сесть играть в карты. Часа через полтора-два уйти, в десятом часу поужинать и в одиннадцать ложиться опочивать.
Павел выслушал предложенный ему распорядок и с важностью заметил:
– Я с твоим предложением согласен. Думаю, что, если мы этак время препроводить станем, люди скажут нам спасибо.
Став императором, Павел придерживался этого распорядка: вставал «обыкновенно очень рано, не позже пяти часов, и, обтершись по обыкновению своему куском льда и одевшись с превеликой поспешностью, препровождал весь шестой час в отдавании ежедневного долга своего Царю царей, в выслушивании донесений о благосостоянии города, в распоряжении своих домашних дел, в раздавании разных по сей части приказаний и прочем сему подобном», – сообщает А. Т. Болотов.
