– Да что ты вообще знаешь про трудности? – неожиданно взорвался дядя, – Попробовал ты во времена СССР съездить в Гвинею и убедить тамошних каннибалов в преимуществах развитого социализма?!
Мартин виновато пожал плечами.
– И как… удалось?
– Ещё бы, – кивнул дядя, – Американцы, вон, до сих пор переубедить не могут!
Старый родственник примирительно улыбнулся:
– Ладно. Наливай.
– Что хоть празднуем?
– Ну, ты даёшь, племяш! Забыть про 611-ю годовщину Грюнвальдской битвы!…
Дальнейшая беседа шла мирно и непринуждённо. Единственные разногласия возникали по технических вопросам. Мартин достал хрустальные рюмки. И тут же узнал, что натуральный неразбавленный самогон полагается пить из гранёных стаканов.
Экзотические ёмкости, в результате долгих поисков, удалось обнаружить в кладовке. Водрузив их на стол, Мартин расслабился, однако ребром встал вопрос о закуске. Дядя, как истинный гурман, отказался закусывать самогон чедером и шпикачками.
К счастью, всё необходимое было у дяди с собой – три банки кильки в томате и два сырка “Дружба”.
Наполнив стаканы до краёв, он провозгласил:
– За встречу!
Последующие тосты вспоминались Мартину смутно. Кажется, пили за героев Грюнвальдской битвы… Что-то насчёт мировой гармонии… Потом за Высший Разум. Ага. За него пили целых два раза.
Дядя время от времени нюхал плавленый сырок и что-то объяснял. Какие-то глубокие философские понятия. Единственное, на что был способен Мартин – кивать и поддакивать.
– … Не ищи лёгких путей, племяш. Иногда надо бросить вызов судьбе…
Потом Мартин очнулся – один в опустелой квартире. С сырком “Дружба” крепко зажатым в кулаке.
Покосился на часы – глубокая ночь.
В голове шумело.
Бутыль исчезла. По-видимому, туда же куда и родственник.
Книга чукотских сказок была на месте.
Мартин добрался до ванной и сунул голову под холодный душ.
Сознание чуть прояснилось. И сразу ожило беспокойство – где дядя? На него это совсем не похоже…
“Надеюсь, я его ничем не обидел?”
Попробовал восстановить в памяти разговор.
Без толку…
Что-то важное было сказано. Но что именно?…
Он отправился на кухню и трясущимися руками нацедил в кружку пол-литра огуречного рассола.
Дзынькнул видеофон. Мартин чуть не выронил банку с огурцами. И бросился в гостиную.
Пять минут спустя, он был уже одет. Стрелки часов ползли медленно, но неотвратимо.
Он успеет. Должен успеть.
Мартин выскочил в прохладу ночной улицы. Ждать такси было некогда. Он оглянулся по сторонам.
И заметил в конце квартала милицейский “уазик”.
