Но Боргиан, который был намного опытнее и проницательнее брата, покачал головой.
– Все не так просто. Детские ссоры потом вырастают во взрослые, и неприязнь остается. Я опасаюсь, что Гвеснер нам все испортит.
– Полагаешь, девочка не станет ликвидатором? – уточнил Родгейр.
– Полагаю, она не станет таким ликвидатором, каким нам бы хотелось ее видеть. К тому же есть добавочные свойства, которые в нее вложили наши мастера, мы же до сих пор не знаем, что это за свойства, что там в ней за начинка. Я согласился на дополнительные изменения лишь потому, что ожидал – она будет воспитываться под нашим строгим контролем. А видишь, как получилось.
– Можно настоять на ее обследовании.
– Это не так просто. Мортимеры отлично знают законы и нас терпеть не могут. Они не допустят наших специалистов к девочке, бьюсь об заклад. И сама она, особенно после ссоры с Гвеснером, к нам не придет.
– А что если поссорить ее с отцом?
– Как?
Родгейр замялся.
– Ну… Есть разные способы.
– Например?
– Ну, например – немного «гормонального взрыва» – и напустить его на дочь.
– Ты что, ошалел? – взвился Боргиан – и задумался. – Нет уж. Это слишком. Противозаконно, не оправдано насущной необходимостью… К тому же это может быть опасно для ее организма. Конечно, она развивается прекрасно, с опережением, сейчас по всем параметрам тянет на пятнадцатилетнюю девочку-смертную. Нет, все равно слишком.
– Но зато после такого она к отцу даже и не подойдет. Скорее уж направится к нам. А какой будет шанс убрать его с дороги раз и навсегда, а? Изнасилование дочери – да от него собственный клан откажется!
– Конечно, да. Но игра не стоит свеч, – решительно ответил Боргиан. – Я забочусь в первую очередь о девочке.
Какое-то время они посидели в тишине. Старший брат обдумывал закон, который предстояло через несколько дней вынести на одобрение Совета Патриархов. Волнение у него вызывал только один пункт: тот самый, который они обсуждали с братом – за остальные же он был почти уверен. Почему бы патриархам не принять закон о полигамии? Традиции многих кланов ее одобряют. Разумеется, в уступку статье конституции о равенстве полов предстоит принять полную полигамию, то есть ту, при которой женщина тоже будет иметь право на несколько мужей.
Потом второй этап Программы Генетического преобразования превратит право в обязанность (по крайней мере, для некоторых). За ратификацию этого пункта Боргиан тоже не слишком волновался. Раз патриархи приняли его в первый раз – примут и во второй, тем более что вся машина пропаганды давно запущена. А с вопросом воспитания полученных путем осуществления программы детей будет несложно бороться. Зачем родителям сильно сопротивляться тому, что дети будут обучаться в особых учебных заведениях? Малыши ведь и сами особенные.
