Детеныш кашалота, только что родившийся в тропике Рака, значительно более развит, чем только что родившийся детеныш человека. Китенок отлично плавает, отлично видит, реагирует на внешние сигналы.
Таким рождается детеныш любого китообразного – иначе и быть не может, потому что он тотчас оказывается в суровом мире, где для него не приготовлено ни гнезда, ни берлоги, ни укрытия; лишь огромная темная тень матери укрывает его. Когда мы говорим, что ребенок слишком развит для своего возраста, мы подразумеваем отклонение от нормы; раннее развитие многих птиц и млекопитающих – это не отклонение, а норма.
Когда детеныш морского млекопитающего рождается крупным и массивным, он меньше мерзнет в холодной воде. Ведь чем больше масса тела, тем медленнее оно отдает тепло. Самое крупное животное из всех китообразных – взрослый кит-полосатик, который весит в среднем сто семьдесят шесть тонн, то есть в две тысячи раз больше, чем взрослый человек. А самый маленький из всех китов – это новорожденная морская свинья; она весит всего шесть килограммов. Совсем мелких морских млекопитающих – так сказать, «морских мышей» и «морских кроликов» – не обнаружено ни в современном океане, ни среди окаменелых останков древних животных: мелкие млекопитающие попросту не выжили бы в море.
Новорожденный детеныш кашалота весит в среднем одну тонну, а длина его составляет около четырех с половиной метров. Взрослая самка весит около шестнадцати тонн, а ее длина – около тринадцати метров. Спрашивается: откуда я это знаю? Действительно, очень редко удается взвесить новорожденного китенка, а взвешивание взрослой самки – задача поистине устрашающая. Когда убитого кита вытаскивают на палубу китобойного судна, его некогда взвешивать: китобои – люди деловые, им важна прибыль, для них время – деньги. Тушу кита они спешат превратить в муку, жир и мороженое мясо. Когда на палубу вытаскивают тушу беременной самки, биолог, который состоит на государственной службе и инспектирует китобоев, обмеряет ее и старается хотя бы на час заполучить зародыш в свое распоряжение для научных исследований. Если ему это разрешают, он поспешно вооружается набором пробирок и склянок; однако гораздо чаще неродившийся китенок тотчас отправляется в жироваренные котлы (вместе со своей матерью) или за борт (вместе с ее внутренностями).
Иногда биологу все же удается исследовать зародыш или даже новорожденного китенка. Закон запрещает убивать китят, но иногда прибой выбрасывает на берег живых или недавно околевших детенышей китообразных. Тут уж биолог чувствует себя на верху блаженства: рассматривает, фотографирует, измеряет, укладывает образцы в банки со спиртом. Под конец он строит из подручных материалов треножник и взвешивает тушу китенка – частями, кусок за куском.
