— Так как же? — обратился к нему Михаил Иванович.
— А когда идти-то надо? — деловито осведомился механик. По лицу Матвея Сергеевича можно было догадаться о его мыслях.
— Дня через два. А то проливы проснутся.
— Стало быть, дело солдатское, — вздохнул Матвей Сергеевич и, позвав Юрия, вышел из дому. Он повел его в мастерскую и долго рассказывал, как сделать ротор, без конца заставляя Юрия повторять все свои советы.
Юрий был готов на все: не только сделать самодельный ветродвигатель своими руками построить здесь Днепрогэс. И оттого, что никто не сказал ему ни слова упрека, было ему еще мучительнее.
Снова провожали полярники товарищей. Но сейчас проводы были какие-то будничные. Юрия не было.
Он ждал зимовщиков за мысом.
Юрий молча крепко пожал всем руки, а Михаила Ивановича обнял, поцеловал и сразу побежал прочь. Михаил Иванович постоял, с улыбкой глядя ему вслед, и зашагал вперед.
— Гляньте, трехлапая! — крикнул Матвей Сергеевич.
Сзади с обрывком веревки на шее бежала Гекса.
Михаил Иванович закричал на нее тоненьким голосом. Она присела на снег. Двинулись дальше. Гекса побежала вприпрыжку. Тогда все остановились.
Ваня и Матвей Сергеевич бросили в собаку несколько снежков. Гекса отбежала подальше и села. В ее повадке было волчье упорство. Псы в упряжке нервничали, лаяли. Михаил Иванович достал с нарт ружье и погрозил собаке. Та продолжала сидеть, закрыв передние лапы хвостом. Михаил Иванович выстрелил в воздух. Гекса спряталась за ропак.
Путники опять двинулись. Собаки не было видно. Наверное, вернулась.
Шли по старому незаметенному следу.
Михаил Иванович вел теперь своих спутников медленнее, чем в прошлый раз, переходы делал меньше. Берег силы людей и собак.
Первые дни были особенно тяжелыми. На привалах собаки, измученные, падали в снег, свертывались комочками. Матвей Сергеевич с солдатским проворством разжигал примус. Михаил Иванович, фальшиво напевая, разбивал палатку, а Ваня связывался по радио с бухтой Рубиновой.
Трехлапая все-таки увязалась за ними. Ее уже не прогоняли. Она старательно забегала то вперед, то вбок и принюхивалась.
— Ишь, разведчица, — кивнул Матвей Сергеевич.
— Ну, пусть, — решил Михаил Иванович. — Хоть о медведях предупредит.
На третий день ходьба стала привычным состоянием. Ноги передвигались как бы сами собой. Путники теперь больше смотрели по сторонам.
Путь лежал от острова к острову. Вокруг поднимались крутые, запорошенные снегом скалы с белыми шапками. Нигде ни одного деревца. Ледяной простор, белый и хмурый, как затянутое тучами небо.
