Кейл неотрывно смотрел на ее грудь, туго обтянутую шелком блузки и такую соблазнительную. Он почувствовал, как вид двух восхитительных холмиков тугой юной плоти буквально заставляет сгущаться кровь в его жилах. Повисла неестественно долгая пауза. Кейл понял, что необходимо срочно что-то предпринять. Черт возьми эту ведьму!
– Именно этого я и хотел, – ответил он. – Для начала.
Хлоя надменно вздернула подбородок.
– Чего же вы еще хотите?
Она отвернулась, но Кейл успел прочитать во взоре красавицы беспокойство, и его раздражение куда-то мгновенно улетучилось. Он покачал головой и сунул револьвер обратно в кобуру.
– Ничего. Этого вполне достаточно. Пожалуй, сегодня немного жарковато, так что, останься вы по-прежнему в ваших дурацких одежках, которые женщины имеют глупость напяливать на себя в такую погоду, легко могли получить солнечный удар!
Некоторое время Хлоя безмолвно смотрела на Кейла, не веря его словам и в то же время испытывая в душе чувство облегчения. Но уже в следующее мгновение она возмущенно топнула изящной ножкой.
– Вы сущий дьявол! Вы бессердечный, жестокий человек!
– Не тратьте понапрасну силы, мисс Митчелл! Мы уезжаем, сударыня! Можете подождать внутри экипажа – там гораздо прохладнее, – если, конечно, пожелаете.
Хлое на глаза навернулись злые слезы, но она часто-часто заморгала, стараясь скрыть свою слабость от этого ужасного разбойника.
– Значит, вы оставляете нас здесь одних, обрекая на верную смерть! Это и есть ваше понимание справедливости по законам фронтира?!
– Нет. Через час здесь должна проехать почтовая карета. Она обычно не запаздывает. Насколько я знаю Поупа Уоллеса, он обязательно остановится и поможет вам. А пока солнечная ванна пойдет на пользу вашему обожаемому дядюшке. Он сможет легко представить себе, каково ему придется в аду, когда он там окажется.
Кейл подошел к своему гнедому жеребцу и набросил поводья ему на шею, не обращая внимания на Хлою. Он понимал, что никак нельзя поддаваться гипнотической силе этих огромных бездонных глаз. Стоит ему снова встретиться взглядом с их обладательницей, и он обратится в камень, подобно древним грекам из мифа о горгоне Медузе. В следующее мгновение лошади понеслись галопом. Топот копыт по иссушенной зноем земле заглушил брань Митчелла, прозвучавшую налетчикам вдогонку.
