Кровью на немую льдину…
— Растопись слезой, гордыня,
Камень-скала!
* * *
А уж под сталью-латами
Спор беспардонный начат:
— Чтó: над конем не плакала,
А над мальчишкой — плачешь?
Вихрь-жар-град-гром была, —
За всё наказана!
Войска в полон брала, —
Былинкой связана!
Войска в полон брала,
Суда вверх дном клала,
А сама в топь брела —
Да невылазную!
Кулаком славным, смуглым
Лик утирает круглый —
Наводит красоту.
Лик опрокинула вверх дном,
Чтоб солнце ей своим огнем
Всю выжгло — срамоту.
«Его Высочеству приказ:
Что в третий и в последний раз
Зарей в морскую гладь
На гусельный прибудем зов.
Прощай, Гусляр! До трех разов
У нас закон — прощать».
Всей крепостью неженских уст
Уста прижгла. (От шейных бус
На латах — след двойной.)
От сласти отвалилась в срок,
И — сапожок через борток —
В дом свой морской — домой.
* * *
Еще сталь-змея вороток дерёт,
А целованный уже вздрогнул рот:
Не то вздох, не то так, зевóта,
А всё, может, зовет кого-то…
Допрежь синих глаз приоткрыл уста:
— Эх, и чтоб тебе подождать, краса!
И не слышал бы ветер жалоб:
Целовала б и целовала б!
Оттого что бабам в любовный час
Рот горячий-алый — дороже глаз,
Все мы к райским плодам ревнивы,
А гордячки-то — особливо!
* * *
Потягивается, подрагивает,
Перстами уста потрагивает…
Напрасно! И не оглянется!
Твое за сто верст — свиданьице!
А дядька-то шепчет, козлом пляша:
«Должно быть, на всех парусах пошла!
Не всё целовать в роточек…
Давай-ка свой вороточек!»
* * *
Синей василёчков,
Синей конопли
На заспанных щечках
Глаза расцвели.
«Эй, старый, послушь-ка:
Вот сон-то приспел!
Как будто кукушку
Я взял на прицел!
Пусть зря не тоскует!
Зажмурил глазок…
И слышу — кукует:
До трех до разов».
— То не пташечка-кукушка
Куковала,
То твоя подружка
Тосковала.
Как под бурею ночной стонут снасти…
Да уж спать-то ты у нас больно мастер! —
«И вижу еще я, —
Речет сам не свой, —
Что плачет смолою
Дубок молодой.
Ветвями облапит
Как грудку-мне-стан,
И капит, и капит
Слезой на кафтан».
— Нет, Царь Лебединый,
Не дуб, не смола:
То спесь-ее-льдина
Слезой изошла. —
«И снится мне, — молвит
(Сам губочки трет), —
Что красное солнце
Мне — яблочком в рот.
Да так вот, с поклоном:
Испробуй, лентяй!»
— Царя Соломона
На сон почитай. —
Тот вздохом туманным:
«Дай сон доскажу!
За перст безымянный
Прикован — лежу.
Ай к смерти? Ай к свадьбе?
Скажи, не мытарь!»
— Эй, спать бы и спать бы
Тебе, государь!
От бабы Иосиф-то
Нагишом, — берегись!
На женском волосике
