– Угу, миз Мак. Так, надо быть.
– Пора идти в дом, девочки. Попрощайтесь с мистером и миссис Лайтбоди.
– Но, ма!..
– Калеб обещал поймать светлячка. Мы хотели показать Мэгги!
– Никаких «ма». Завтра покажете. Девочки неохотно ушли в дом, а Калеб зашагал обратно к причалу.
Наконец они остались одни, и Мэгги обняла мужа. Лайт прильнул к ее губам. Когда влюбленные оторвались друг от друга, Мэгги спросила:
– Где мы будем спать, Лайт?
– Я покажу тебе. Там мы с тобой будем совсем одни.
Он еще раз поцеловал ее.
– Мне опять так хорошо, как всегда, когда мы целуемся. И я… я хочу быть с тобой. Ты будешь меня любить этой ночью? – Мэгги теснее прижалась к мужу.
– Столько, сколько тебе захочется, chérie. Лайт погладил жену по голове, а потом обнял ее крепко-крепко и долго стоял неподвижно. Мэгги высвободилась из его объятий.
– Я пойду посмотрю, как там Эли.
– Нет! Останься со мной. – Лайт крепко сжал ее руку.
– Лайт? – Мэгги заглянула мужу в глаза. Он покачал головой:
– Ты ему не нужна, chérie. О нем позаботятся другие.
– Но, Лайт…
– Мы уже давно не были вдвоем. Пойдем скорее в нашу постель.
– Почему ты так говоришь? Тебе не нравится Эли?
– Не надо об этом, радость моя. Утром мы отсюда уходим.
– Но ты же сказал, что мы останемся!
– Не здесь, ma petite. Мы устроим себе жилье и останемся на зиму.
– А здесь нам остаться нельзя?
– В чужом доме – нет, chérie. Я устрою нам собственный. Он будет недалеко.
– Но… Эли и Поль…
– …отправятся своей дорогой. Пойдем, мое сокровище. Мне давно хочется побыть с тобой.
– Ты Эли нравишься. Ты его спас…
– Я спас бы любого.
– Даже Крюгера?
– Oui, моя кошечка. Даже зная, что позже убью его.
Мэгги нахмурилась:
– Я не понимаю, Лайт, но я твоя жена и делаю то, что ты говоришь.
Она действительно была его женой! У Лайта дрогнуло сердце. Ему не хотелось привязываться к ней. Ему не хотелось снова подвергать себя опасности любить и потерять любимую. Он притянул Мэгги к себе, крепко обнял и начал укачивать.
Эй приподняла Эли голову и поднесла к его губам чашку. Он все время просил пить. Эй поила молодого человека настоем из ивовой коры, который приготовила мать. Осмотрев рану на лодыжке, миссис Макмиллан объявила, что лихорадка не от нее. Гоншей действовал благоприятно – рана затягивалась. Она велела мужу убить утром несколько белок, чтобы сделать припарку из беличьих мозгов и размятых листьев женьшеня.
Целительница сказала, что Эли заболел от речной воды – слишком много ее наглотался.
