— Я не о деньгах, — покачал головой Карл. — Что у тебя было с собой, кроме денег? Какая-то вещь? Архив?
— Архив? — переспросил Леон рассеянно. — Нет, Карл, мой архив остался в Немингене. Он слишком велик, чтобы брать его в дорогу…
Он вдруг остановился на полуслове и задумался, склонив голову чуть набок, как будто к чему-то прислушиваясь.
— Да, Карл, — сказал он после недолгого молчания. — Ты прав. Два сундука с самыми важными бумагами я все-таки с собой взял, но в ущелье их со мной не было. Они остались в Орше, а с собой я взял только сундуки, но в них лежали книги.
— Что это за бумаги? — спросил Карл, стараясь не думать о том, что произошло с Мышонком, что происходит с ним сейчас.
— Разные, — пожал плечами Леон. — Я всего и не помню. Там находится, кажется, черновик «Наместнической Войны»…
— Черновик? — удивился Карл. — Ты же уже опубликовал эту книгу.
— Опубликовал… — Леон беспомощно посмотрел на Карла и снова почесал лысину. — Ох, Карл, и хороший стрелок однажды промахивается… В рукописи… Ну, я не все опубликовал, да только и того, что напечатано, вполне достаточно. А с собой у меня был только один пергамент — расшифровка Женевского пророчества.
— Так, — кивнул Карл, чувствуя, как знакомый непокой овладевает его бестрепетным сердцем. — Женевское пророчество.
— Ну, да, — тоже кивнул Леон, но, если не обращать внимания на вполне уместные жесты, по его виду трудно было понять, какие чувства он испытывает. Скорее, следовало предположить, что он не испытывает теперь ровным счетом никаких чувств.
«Равнодушие».
— Ты дал мне когда-то копию пророчества, — продолжал говорить Мышонок. — Лет десять назад я о нем вспомнил. Читал что-то и вспомнил… В общем, я стал над ним думать… Ты знаешь, Карл, оказывается, только ленивый не брался за его расшифровку, но я… Я единственный, Карл, смог понять, о чем говорил этот бедняга… Кожаный футляр… Я… Я сунул его в какую-то щель между камнями… Не помню. Было уже темно. Я спрятал его и перебрался в другое место. Вокруг… Все были убиты, и друзья, и враги… Нет, подожди… Один с крыльями был жив. Он долго еще ходил там, а я уже не мог… Не мог. Он ходил там, искал, нюхал камни… Не думаю, чтобы он что-нибудь нашел…
— А ты? — спросил Карл, просто потому что уже не мог не спросить.
— Я… — Леон равнодушно пожал плечами и посмотрел на Карла. Его взгляд был безмятежен и пуст, как у младенца. — Он слушал мое сердце, но я его остановил. Наверное, он решил, что я мертв. Впрочем, я, и в самом деле, мертв. Кровь уходит слишком быстро, и у меня нет сил ее остановить. Холодно… Очень холодно, Карл. До утра я не дотяну, а может быть, я уже…
