Не успела я пройти и двадцати шагов, как вижу: едет навстречу верхом человек в военном платье, за ним идут десять – пятнадцать солдат с ружьями, а в их кольце шагает со связанными за спиной руками миян Файз Али. Тут я остолбенела и замерла на месте.
Но вот наконец пришла в себя и, оглянувшись кругом, заметила узенькую улочку, а в ней мечеть. «Божий дом – лучшее прибежище, – подумала я. – Надо мне там переждать…»
Дверь мечети была открыта. Я смело вошла и столкнулась с каким-то маулви. Загорелый до черноты, в диковинных синих штанах, он расхаживал по солнцепеку. Он, видимо, решил, что я пришла возжечь лампаду, и очень обрадовался. Когда же я уселась под аркадой, свесив ноги на дворик, он подошел ко мне и спросил:
– Зачем вы сюда пожаловали, госпожа?
– Я путешественница, – ответила я. – Увидела дом божий, вот и зашла сюда немного отдохнуть. Если вам это не нравится, я сейчас же уйду.
Маулви-сахиб был человек неотесанный, и все же мое любезное обхождение и учтивость произвели на него впечатление. Он явно растерялся, не знал, что ответить, и даже глаза у него забегали по сторонам. Я поняла, что он уже готов попасться в мои сети.
Наконец он опомнился и спросил:
– Откуда же вы приехали?
– Откуда бы ни приехала, остановиться я хочу здесь, – ответила я.
– В мечети? – всполошился маулви.
– Конечно, нет! В вашей келье.
– Упаси боже! – воскликнул он.
– Ай-ай, маулви-сахиб! Ведь мне не к кому обратиться, кроме вас.
– Да, да… Но я живу совсем один. Потому я так и сказал… А что вам нужно в мечети?
– Почему вы считаете, что там, где вы живете сами, не может поместиться другой человек? Странно! А в мечети мне ничего не нужно. «Что вам нужно в мечети?» – вот так вопрос!
– Я-то сам здесь детей учу, – не понял меня маулви.
– А я сама могу дать урок вам.
– Упаси боже! – повторил маулви.
– Упаси боже! – передразнила я его. – Что вы все твердите: «Упаси боже»? Что у вас – шайтан за плечами, что ли?
– Шайтан – враг человека. Его всегда нужно бояться.
– Бояться нужно бога. А проклятого шайтана чего бояться? Вы как будто сказали, что вы человек, ведь да?
– Конечно. А кто же еще? – обиделся маулви.
– А мне вы кажетесь джинном:[77] живете один здесь, в мечети, и вам даже не скучно.
– Что поделаешь? Я привык к одиночеству.
– Потому-то вы и одичали, и это у вас даже на лице написано. Вы разве не помните, как говорит персидский поэт:
Не сиди один – полоумным станешь.
– Ну, а я, госпожа, доволен своей жизнью… Но скажите, в чем смысл вашего появления здесь?
