Санкт-Петербург и встретил там Наташу, Ольгу, Свету и Зою. И все они были к нему благосклонны. Гейгер обезумел. Он понял – Россия – это сексуальное Эльдорадо!
Воротясь восвояси, он сразу же начал писать роман о своих эротических подвигах на восточном фронте современной литературной жизни. А, поскольку львиная доля их была совершена в Питере на улице
Марата, где он квартировал у переводчицы Вальтрауд Фрешль, купившей там по дешевке во времена кризиса огромный полуразрушенный флэт в доме с мемориальной доской о пребывании в нем В.И.Ленина, он воспел эту улицу.
Он почему-то находил некую глубинную символику в том, что французский революционер Жан-Поль Марат был некогда убит своее возлюбленной, относя этот факт отчего-то каким-то боком к себе.
Короче говоря, Гейгер написал книгу, и он пытался мне эту книгу продать.
Я послал его на хуй вместе с его книгой. Но он не ушел. Он угостил меня пивом, а затем предложил написать рецензию. Он хотел, чтобы его книгу отрецензировал кто-то из русских. Гейгер обещал заплатить – издаваемый им журнал действительно платил гонорары.
Подумав, я согласился. Он подарил мне экземпляр книги. Книгу я прочитал. Это был полный бред лево-анархистского толка, приукрашенный сценами довольно примитивного секса. Я хохотал от души.
И написал хвалебную рецензию, отметив, что автор данного произведения не только постиг современную российскую реальность, которая не постижима, но и сумел органически влиться в нее, осуществляя познание когнитивно посредством собственного эмпирического опыта.
Делая заключительный вывод, я провозгласил его подлинным героем современной эпохи, значительно обогатившим австрийскую литературу, и предложил номинировать его выдающееся произведение на соискание австрийской государственной стипендии имени Хеймито фон Додерера, которая выплачивается в течение года помесячно, дабы премированный литератор не смог ее сразу пропить. Гейгер пришел в дикий неописуемый восторг. Он ввел меня в редакцию издаваемой им
"Wienzeile"(Венская строка) и поручил подготовку специального номера, посвященного творчеству русских эмигрантов в Вене.
Поставленная задача была для меня несложной, поскольку весьма узкую русскую литературно-художественную тусовку я знал превосходно.
Работая над сбором материала, я быстро понял, как функционирует само издание. Деньги выдавались Гейгеру на каждый конкретный номер, на гонорары авторам и на презентации. Сам журнал доходов не приносил.
