Отец Кати Кабылда не похож ни на маму, ни на дядю Борю с тетей
Шарбану. Хороший, добрый человек. Работяга. Выпивал. Детей у него семеро, всех надо кормить, одевать, обувать. И дядя Кабылда, как мог, выкручивался. Время шло, дети вставали на ноги. Вот и Катя заканчивала учебу на радиоинженера.
Что за человек Катя? Тогда она мне казалась сердечной и умной девушкой. Вообще же законы родства, по которым двоюродные братья и сестры должны, будто бы стоять друг за друга горой, скрадывают многое, в том числе и подлинные чувства, которые испытывал, например, мой двоюродный брат Коля (сын дяди Бори) ко мне и наоборот. Так же, наверное, обстояло и в случае с Катей, которая в те дни писала из Ленинграда:
"Жезде, вчера я разговаривала с лечащим врачом Улана. Он отмечает положительные симптомы. Еще врач сказал, что лечение процесс длительный. Надо запастись терпением.
Вы просили узнать домашние адреса профессора Авербаха и лечащего врача. Адреса мне не дали. Думаю, лучше будет, если вы отправите посылку прямо на адрес института. В этом случае не следует забывать про завотделением и медсестер. Яблоки алма-атинские в Ленинграде любят.
Погода в Ленинграде меняется двадцать раз за день. Море. Для нас это непривычно.
Всем привет. Катя".
С месяц как начался учебный год, а жара не спадала.
За последней партой в среднем ряду сидела Вера Иванова. Училась она еще хуже той, что та девчонка из третьего ряда, что глазела на меня с первого класса. Медлительная Вера путалась с ответами на простейшие вопросы, чуть что – плакала, ну а мы, пацаны с дружной беспощадностью смеялись над ней. Ходила Вера, как гусыня, заваливаясь с одного бока на другой. Чулки на ней висели гармошкой, за грязные тетради ежедневно ее поругивала Тамара Семеновна.
Вдобавок ко всему Вера непрерывно шмыгала носом.
Жара не уходила. Мало кто заметил, что еще с первого сентября
Вера ходила в платке. Концы темного платка стянуты в узел на шее, что вместе с коричневым форменным платьем делало Веру Иванову похожей на бабку. Почему она ходила в платке, никто не спрашивал.
Кому какое дело? Может боялась простудиться даже в жару. За платок
Тамара Семеновна ничего не говорила и мы привыкли к тому, что замарашка никогда не снимает его.
Была перемена.
Я искал в портфеле чистую тетрадь под гербарий. Чистой тетради в портфеле не было. Надо у кого-нибудь попросить. У кого бы лучше всего взять тетрадь? Злорадствующий смех за спиной отвлек меня.
Я обернулся. У задней парты среднего ряда на одной ноге скакал
