Взорам присутствующих вдруг открылась золотая статуэтка без лица, с мечом в соединенных вместе руках.
– Смотрите! – закричал Кула. – Еще один идол без лица. Точно такой же, как и первый!
– Это знак, – изрек Чиун. – Бунджи-лама подтвердил, что идол истинный, магическим образом явив другого, точно такого же.
– Это правда? – поинтересовался Лобсанг у Скуирелли.
– По-моему, весьма убедительно, – усмехнулась та в ответ.
При этих словах Лобсанг Дром и монгол Кула простерлись ниц перед Скуирелли Чикейн.
– Мы твои слуги, о Свет, наконец-то Воссиявший! – воскликнули они.
Скуирелли Чикейн радостно завопила:
– Я – бунджи-лама! Я – бунджи-лама! Я так и знала, у меня такая потрясающая карма. Это даже лучше, чем выиграть в «Колесе фортуны».
– Она бунджи-лама, – недовольно хмыкнул Римо.
Актриса от радости танцевала по всей комнате.
– Вот будет новость для моих друзей. Вот будет новость для моей матери. Я бунджи-лама. И буду такой бунджи-ламой, какой свет не видывал!
– Вот уж поистине чудо, – прорычал Кула, смахивая с глаз слезу.
Приблизившись к мастеру Синанджу, Римо шепнул:
– Не хотелось бы нарушать всеобщее ликование, но это я спрятал «Оскара» в сундуке.
– Я знаю.
– Откуда?!
– Потому что заметил, как вытянулось твое бледное лицо, когда ты увидел статуэтку.
– Погоди минуточку. Ты хочешь сказать, что вывел всех из комнаты, потому что знал, что я спрячу статуэтку?
– Да.
– Почему же ты не указал на нее сам?
– Потому что я указал на все остальные знаки. Пора было выступить кому-нибудь другому.
– А как насчет второй статуэтки?
Чиун пожал плечами.
– Иногда боги улыбаются дважды за один день.
– Прекрасно. Выходит, я помогаю тебе в твоих обманах.
– Никто ни к чему тебя не принуждал.
– Что будем делать раньше?
– Праздновать великое событие. Наши буддийские друзья наконец-то нашли свою затерявшуюся верховную жрицу, – произнес Чиун.
– Похоже, верховная жрица уже празднует свою великую удачу. – Римо кивнул на Скуирелли Чикейн. Присев на корточки, она, как стареющий битник, отбивала барабанную дробь по лысой голове Лобсанга Дрома; тот, впрочем, не жаловался.
* * *
– Итак, – начала актриса, удобно устраиваясь на диване, – расскажите мне о бунджи-ламе. Какова я была? Кто были мои возлюбленные? Любила ли я тогда вишни в шоколаде?
Все сели на полу в кружок, в позу лотоса. Служанка подала им тофу[20] и морковный сок. Скуирелли уплетала за обе щеки замороженный персиковый йогурт.
Римо отсел в сторонку, потому что ему не нравилось, как на него поглядывает актриса. Если бы за похотливый взгляд давали срок, она получила бы на полную катушку.
