В тот момент Мэй ничего не понял, хоть и слыл весьма проницательным человеком. Это уже потом он узнал, что лорд-генерал Улайдар отдал прямой приказ — не торопиться в Мор-Хъерике. И Альмар пальцем не пошевелил до тех пор, пока пришла весть об окруженных Желтыми повязками униэн. Государь разыгрывал хитрую партию, а вышло гораздо радикальнее, чем он ожидал. Оно и к лучшему. Рассчитывать на благодарность за спасение со стороны гордого князя Финигаса не приходилось никому, даже Верховному Королю. Наверное, Альмар тоже сделал лишь то, что от него требовалось…
— Мэй! — пытался докричаться до князя Дайнар. — Он ведь предал тебя!
Рыжий поглядел на соратника исподлобья изучающе, почти меланхолично.
— Мне все равно. И уже довольно давно, если помнишь.
Дайнар натолкнулся на холодную невозмутимость Мэя, как на твердую, покрытую инеем стену в глубоком леднике. Натолкнулся — и в очередной раз почувствовал боль в ушибленном сердце.
— Не смей, — тихо предупредил его Рыжий, по-звериному угадывая направление мысли. — Не вздумай меня жалеть. Жалость хуже предательства, она убивает веру в себя.
То была любимая присказка князя Финигаса.
Проклятый дождь обещал смешать все планы Мэйтианна. Он бессильно глядел в обложенное черными тучами небо, из чьего бездонного чрева вот-вот извергнутся небесные реки, шипя через стиснутые зубы откровенные богохульства. Ну вот! Что теперь прикажите делать с тетивами луков? Уже к вечеру у лучников не останется ни единой сухой жилы. Конечно, есть еще самострелы, но их дальнобойность не выдерживает никакой критики.
Дождь размоет берега Бобрового ручья до состояния трясины, и, с одной стороны — это неплохо, потому что дэйном не станут рисковать своими конями, а с другой — драться по пояс в грязи удовольствие небольшое. Тут никто не даст гарантию, что униэн смогут удержать рубеж. Никто, даже сам Лойс.
— Мой лорд, мне не нравятся эти тучи, — сказал Гвифин. — Похоже, будет не просто дождь, а еще и град.
— Град?
Вытоптанным и сожженным полям уже ничего не грозит, чтобы переживать о потраве. Мэй лишь пожал плечами.
— Ни один ли …
— Представьте себе, нет! Что будет с нами, если градины окажутся размером с ваш кулак?
Мэй сжал ладонь, поглядел что выходит, и призадумался. Ледышка такого размера, летящая с небес, может проломить череп.
— Прикажу людям поднять над головами щиты, в случае чего.
Ведун пробормотал что-то неразборчивое. Он ни днем, ни ночью не расставался с амулетами, заговоренными корешками, веревочками из конского волоса и прочими магическими причиндалами, вид которых всегда смешил Рыжего до слез. К настоящему, дарованному волшебству эти штуки не имели ни малейшего отношения. Как не летать человеку, будто птице, так не сотворить истинное чудо посредством волосяной петельки с гроздью нанизанных на неё камушков или, скажем, выпив специальное зелье. Фрей Гвифин прекрасно понимал, насколько дикими кажутся Мэйтианну хитроумные ритуалы, и был благодарен за известную долю терпимости со стороны утратившего свой дар волшебника. Ведь, наверняка, Рыжему невыносимо видеть чужое чародейство. Каждый жест, каждое слово заклинания напоминают о безвозвратно потерянном, хоть уши затыкай и глаза закрывай.
