Колин увидел выходящую на сцену Молл Дэвис с ярко-красными пятнами на густо набеленных щеках и спросил себя:
«Интересно, румянится ли Анабелла?»
И тут же убедился в том, что Анабелла Мейнард в сравнении с другими актрисами выглядела как гордый цветок шиповника на фоне увядшего букета полевых цветов.
– И такая же колючая, – заключил он вслух.
Манера ее игры настолько не соответствовала его ожиданиям (как, впрочем, и вкусам пресыщенно чувственного королевского двора), что Колину показалось, будто он ошибается и перед ним не та, которую он хотел увидеть. Впрочем, ошибиться было несложно, ведь он всего пару недель назад вернулся из Антверпена, где провел три года на королевской службе, и впервые после приезда оказался в театре.
– Ривертон, – окликнул он своего знакомого, сидевшего через два места справа от него.
В зале стоял такой шум, что Колину пришлось повысить голос, чтобы привлечь внимание сэра Джона Ривертона.
«Как они, черт побери, в таком гвалте умудряются услышать актеров?» – подумал он и вновь окликнул Ривертона.
– Погоди, Хэмпден, – отозвался Ривертон, придвигаясь поближе к сидящей между ним и Колином хихикающей девице, – ты разве не видишь, как одинока эта бедняжка?
«Бедняжка» тем временем положила унизанную кольцами руку на бедро Колина, продолжая кокетничать с Ривертоном.
– Не сказал бы, что она так уж одинока, – усмехнувшись, ответил Колин и сбросил ее руку.
Лицо девицы расплылось в глуповатой улыбке.
– Но как бы то ни было, – продолжал Колин, – она может поскучать минуту-другую. Ты мне лучше скажи, кто та высокая актриса в белом?
Ривертон с явной неохотой отвлекся от своей соседки и, повернувшись к сцене, кивнул в сторону Анабеллы:
– Ты о Серебряном Лебеде?
Колин проследил направление его взгляда и убедился, что они имеют в виду одну и ту же актрису. Он так восхищался ее стройной шейкой и грациозными жестами… Волосы и кружевные манжеты Анабеллы украшали серебряные ленты. Такими же лентами были расшиты и белые шелковые туфельки. Серебряная брошь сверкала на лифе ее платья, однако Колин сидел далеко и не мог ее как следует разглядеть. Он подумал, что прозвище Серебряный Лебедь подходит этой стройной женщине, и ответил Ривертону:
– Да, я о черноволосой. Ее, если не ошибаюсь, зовут Анабелла Мейнард.
– Ты прав, – улыбнулся Ривертон. – Она не так давно появилась в труппе герцога: не то шесть, не то семь месяцев назад, и, хотя ей дают пока только второстепенные роли, на нее трудно не обратить внимание.
