Яшке тоже поднялся. Подошел к столу, налил полстакана водки и выпил.
- Ты очумел, - сказал он, тяжело дыша. - Только что из каталажки и опять за старое. Это ж бандитство. Я заявлю на тебя…
- Заявляй. Пошли вместе в полицию, прямо сейчас.
Яшке покачал головой.
- Мы же с тобой ладили прежде, Вальтер. Не будем грызться из-за бабы. Скажи, зачем тебе моя варежка?
Он держался теперь вполне нормально, даже стул мне пододвинул.
- Вчера вечером ты разбойничал в доме Мадера, - сказал я.
- Ты что, спятил?!
Он шагнул ко мне, но я отскочил в сторону и поднял кулаки. Яшке остановился, выжидая. По его глазам я увидел, что не ошибся в своем подозрении.
- Чего я потерял у Мадеров? Может, думаешь, что Ула моя любовница? Да свою бабу я ни на кого не променяю, ха-ха-ха! - Он громко расхохотался.
Его болтовня не сбила меня с толку.
- Возможно, ты хотел стащить какую-то вещь, которая доказывает…
- …что доказывает? Что?!
- Что ты убил Фридриха Мадера.
В глазах Яшке мелькнул ужас. Стиснув ладонями голову, он забормотал что-то невнятное…
- Ты не сумел удержать Соню, и Мадер взял ее. Вот ты и спятил от ревности.
Попал. В точку! Яшке, изменившись в лице, покачнулся. Передо мной был убийца. От облегчения я глубоко вздохнул, даже на секунду закрыл глаза.
И тут Яшке со всего маху боднул меня головой под ребра. Резкая боль обожгла все внутри, перехватило дыхание. Яшке молотил меня кулаками, но я уже не мог сопротивляться. На меня вдруг надвинулись половицы, я услышал глухой удар, и все померкло.
Очнулся я от холода и сырости. Пальцы нащупали в темноте камни и утрамбованную землю. Глаза неясно различали слабый свет. Подождал, пока привыкнут к темноте. Однако светлее не стало. Непроглядный мрак. Пахло картофелем и гнилой соломой. Я попробовал приподняться, но резкая боль в ребрах тут же усадила меня. Отдышавшись, осторожно привстал и сделал два шага. Ладони уперлись в стену - грубая кладка, тесаные камни, в швы пролезает палец. Колено ткнулось в дощатую загородку для картошки. Значит, тут должно быть окно, через которое ее ссыпают. Но я обнаружил лишь забитый доской люк, достаточно широкий для спускного желоба и слишком узкий для меня, даже если вышибу раму.
Куда он меня затащил? Надо радоваться, что я еще вообще жив. До чего опрометчиво, просто глупо я поступил, брякнув ему напрямик про убийство! Теперь он знает, что я опасен. Человек, у которого на совести одно убийство, не остановится перед вторым, если это поможет ему скрыть первое и избежать наказания. Почему же он еще не прикончил меня? Может, хочет выждать и обдумать все спокойно или же решил заживо сгноить меня в этой яме?
