Забайкалье, говорил Петя, вот как важно быть не серьезным
Эрнестом, но легкомысленным Казановой.
Итак, семья Камневых этот тур у университетских партийцев вкупе с
КГБ с блеском выиграла, но не могли же органы на этом успокоиться.
Через два дня в квартиру Камневых пришел пожилой участковый, который заявил, что Петя – тунеядец, и если он не устроится на работу в течение недели, то будет выслан из Москвы, города-героя, за сто первый километр. То, что вы снимаетесь на Мосфильме в масссовках, постоянной работой считать нельзя, проявил он необыкновенную для простого участкового милиционера осведомленность, потому что там без трудовой книжки. Тогда Петя предъявил ему свою трудовую книжку, полученную в Институте физики Земли. Участковый был озадачен, окинул
Петю потеплевшим глазом и сказал с интонацией почти отеческой:
уезжай-ка ты, парень, опять в свою экс-пере-дицию, глядишь, забудется… Петя удивился: ведь у него еще не было тогда тестя из
ГРУ, он не знал, что и военные, и милиционеры КГБ равно терпеть не могут.
И Петя уехал уже в декабре. Но в ноябре с ним успела произойти еще одна скверная история. Он чувствовал, что Татьяна отдаляется от него: наверное, в ней боролись чувства любви и страха за свою так ровно развивающуюся карьеру. В конце концов Петя в университете стал изгоем, и связь с ним никак не украшала ее биографию. Однако и порвать с Петей сил у нее не было. А тут еще жених ее подруги по аспирантуре, казачки Нади, вернулся из длительной командировки в
Египет, куда был отправлен филологическим факультетом как переводчик-стажер – помогать советским строителям общаться по-английски с арабскими инженерами. Парень этот, озверевший от мусульманских танцев живота и соскучившийся по своей развеселой хохлушке, вернулся с шальными деньгами, которые надобно было прогулять. Они вчетвером, Надя со своим женихом и Татьяна с Петей, добросовестно гуляли неделю. Они обошли многие рестораны, и отчего-то больше всего им приглянулся рыбный Якорь у Белорусского вокзала. Этот Якорь потом окажет стажеру, подзабывшему за год жизни за границей советские порядки, плохую услугу. Выйдя из него пьяным, он ввязался на Горького в драку, ему разбили нос, и он, с залитым кровью лицом, дернул за рукав проходившего мимо полковника милиции, чтобы тот вмешался и восстановил справедливость. Тот посоветовал ему проспаться, и тогда бывший стажер полковника ударил.
За что загремел на три года в лагеря, но все это происходило уже без
