Отцу, человеку отнюдь не слабонервному и закаленному, ничего об интересе к скромной персоне его сына со стороны КГБ Петя тоже рассказывать не стал. Позже все открылось, конечно. Но все же, когда
Петю тишком отчислили из университета, профессор Камнев узнал об этом последним, двумя месяцами позже, когда уже начинался учебный год, а Петя плавал далеко в Каспийском море, где играл со старшими товарищами-геофизиками в преферанс. Штрафные очки начислялись так: столько-то за прыжок в море с бортика, столько-то – за сальто вперед, столько – за сальто назад. Дороже всего стоил прыжок с капитанского мостика, и Петя постепенно стал прыгуном в воду на уровне первого мужского разряда. Впрочем,**об этой стороне экспедиционной жизни, равно как о поглощении в больших количествах разведенного экспедиционного спирта, в своей отчетной повестушке, предназначенной для журнала Юность, он, конечно, не написал…
Осенью Петю вызвали в военкомат. Потом стало ясно, что партком факультета журналистики, ужаснувшись сведениям, поступившим на Петю из КГБ, встал перед необходимостью избавиться от студента Камнева. В те годы не принято было обнаруживать какие-либо следы действий спецслужб, хотя сами они работали топорно и напускали таинственности только для того, чтобы нагнать побольше страха. К счастью для парткома повод легко нашелся: у Пети оказался несданным экзамен по теории и практике партийной советской печати, тыр-пыр на факультетском сленге, с ведома деканата, впрочем, перенесенный на осень. Однако, на эту договоренность никто внимания не обратил, и
Петю отчислили. При этом, как донесли потом доброхоты старшему
Камневу, целью отчисления и было – как можно скорее отправить Петю в армию, что считалось весьма перспективным с точки зрения перевоспитания в духе лояльности режиму.
Елена Петровна, несколько уставшая от бурного своего сына, не видела в армейской перспективе ничего страшного. И даже утверждала в унисон с парткомом, что там Петя образумится. Но аэродинамик
Камнев-старший так не считал. Он полагал, напротив, что армия погубит его единственного сына, что скорее всего было ближе к истине. И он проявил немалую решительность и изобретательность, чтобы отвести от Пети эту беду. И здесь следует довольно забавный и двусмысленный изгиб сюжета, поскольку в дело вмешался невероятный случай.
Двумя этажами выше Камневых проживал профессор как раз факультета журналистики, заведовавший кафедрой как раз этой самой тыр-пыр.
