К тому моменту, как я стала описывать ему, как будет весело им играть вместе, Бенджамин уже крепко спал.
Но у меня была куча дел – я не могла до конца дня выполнять роль кошачьей постели. Осторожно, чтобы не разбудить его, я попыталась высвободить ноги. Бросив на меня раздраженный взгляд, кот перебрался к краю кровати. Бух! Он опять улегся, повернувшись ко мне спиной. Явный признак того, что он мной недоволен.
– Извини, – сказала я, – но мне надо поработать над отцом.
Еще раньше я решила, что лучший способ перетащить отца на свою сторону – это показать ему, что я отношусь к возможности завести щенка очень серьезно. С этой целью я попросила у Пиппы ее собачью книжку. План был таков: отец должен все время видеть меня изучающей собачью книжку. И я не буду говорить ничего вроде «Мне очень-очень хочется щенка». Я буду говорить: «Ты знаешь, оказывается, щенков можно приучать к мясному фаршу, курятине или рыбным котлетам с овсянкой только в возрасте четырех недель». Так отец поймет, что я занимаюсь глубоким изучением вопроса, и, может быть, пойдет к маме и поможет убедить ее в том, что я отношусь к этому делу по-взрослому и со всей серьезностью.
Читая на ходу собачью книжку – на случай, если отец выйдет в коридор, – я пошла вниз.
И остановилась возле гостиной, листая книгу в поисках интересных мест о щенках, которые можно было бы спокойно почитать про себя, сидя на диване.
Иногда, если хочешь чего-нибудь добиться, требуется сообразительность, и я решила, что мой интеллектуальный подход к проблеме сработает лучше, чем, к примеру, стояние перед телевизором в футболке с надписью: «Я хочу щенка – немедленно!»
Родители о чем-то беседовали.
Я захватила не все, но то, что я услышала, показалось мне интересным.
– Мы ведь договорились, что это будет сюрприз, – говорил отец.
– Да, я помню, – отвечала мама. – Но это так трудно. Она постоянно твердит об одном. Сегодня днем я уже готова была выйти и все ей рассказать. Ты не представляешь, как это трудно – стараться сохранить это в тайне.
– Пока она ничего не подозревает, – сказал отец. – И, по-моему, стоит потерпеть. Зато какое у нее будет лицо, когда мы скажем!
– Наверное, – сказала мама. – Но это нелегко.
Я почувствовала радостное волнение. Оно появилось сначала где-то в животе, потом быстро распространилось вверх и вниз к моим рукам и ногам. Неужели? Нет, не может быть! Но что же еще? Сюрприз! И мама чуть не проговорилась мне сегодня днем. Все это могло означать только одно! Они все-таки решили позволить мне взять щенка.
