И так же, как он делал с Ричардом, он начал осторожно и нежно гладить ее по голове, утешая и успокаивая.
— Он настоящий дьявол, мучает меня, превращая в существо, безразличное к другим мужчинам. Он никогда мне не разрешит жить собственной жизнью.
— Все будет хорошо, Джульетта, маленькая, ты скоро будешь счастлива и беззаботна!
— Я ненавижу его! Ненавижу!.. И буду всегда ненавидеть!
— Он больше не будет мучить тебя, Джульетта!
— Он заставил убить моих собак, моих любимых собак. Он приказал их застрелить!
— Все будет хорошо, девочка! Он больше не сможет этого сделать.
— Он дьявол! Он заставляет людей творить его сатанинские дела. Если они не подчиняются, он их убивает или выкрадывает их жен. Он всегда добивается того, что ему хочется, он убирает с дороги всякого, кто ему мешает!
— Это скоро прекратится, Джульетта!
— Почему вы его не убьете?
Только при этих словах она откинулась назад, как бы сообразив, что практически на ней ничего не одето. Запахнув пеньюар, она вплотную приблизила свое лицо к его лицу и спросила вторично:
— Почему вы его не убьете?
Наступил момент откровения. Но должен ли он сейчас узнать все то, что ему было так необходимо узнать?.. Знает ли она, что замышляет Карози?
Роджер осторожно объяснил:
— Его нельзя убивать до тех пор, пока мы не выясним, что он делает, Джульетта. Потом мы сможем спасти многих людей от тяжких испытаний.
Огонь исчез из ее глаз, она отпрянула от него и с ошеломленным видом спросила:
— Почему я должна спасать других?.. Разве они уж так важны?
— Они помогут тебе стать более нормальной, они…
Это было серьезной ошибкой.
— Нормальной? — закричала девушка, подскочив к нему и ударив его по лицу, затем откинулась назад и зашипела с такой злобой, что ему невольно стало страшно.
— Ты сказал, что я ненормальная? Ты осмелился оскорбить меня? Меня?.. Несравненную женщину Карози! Ну, ты пожалеешь, когда я скажу ему об этом. Я пыталась спасти тебя, я убедила его, чтобы он сохранил тебе жизнь, но теперь я ему скажу, что нашла тебя в своей комнате, скажу ему, что ты пытался меня…
Голос ее становился все более громким и пронзительным. Скоро его будет слышно по всему дому. Она стояла перед Роджером, потрясая кулачками, ее тело била дрожь, прозрачная одежда колыхалась, а красный кружок плясал на ее безукоризненной груди.
Ему было необходимо заставить ее замолчать.
Роджер схватил ее руку и притянул к себе, зажав левой рукой рот, чтобы заглушить крики, а правой сжал ей горло, нажав указательным пальцем на сонную артерию. Сначала она брыкалась и извивалась, но постепенно сопротивление прекратилось, она обмякла в его руках. Он уложил ее в кровать, быстро поднялся, нащупал ее пульс, но ничего не мог понять, потому что сам дышал с большим трудом. Нет, она была жива. Конечно, жива!
