— Могла бы просто поговорить с тобой?
— Со мной или с Петровичем. Или с Левой.
— И ты бы все мне рассказал?
— Вы ведь знаете, что я вас никогда не обманывал.
— Верно, не обманывал, — кивнула Мама Валя. — Просто иногда ты отказываешься отвечать на вопросы.
Очкарик молча развел руками, всем своим видом показывая, что следует думать, какие вопросы можно задавать, а какие — нет.
— Впрочем, не буду скрывать: ты прав, я не ждала от этой книги многого. — Старушка снова улыбнулась. — Мне был интересен взгляд со стороны.
— Взгляд этой девицы? — удивился Федор.
— Она имеет право на свою точку зрения, — отрезала Валентина Сергеевна. — Она постаралась ее высказать, и мне было интересно узнать, что «эта девица» думает о моих детях.
Шесть лет назад умер отец Левы, из всех родителей осталась только Мама Валя, и иногда она обо всех друзьях говорила как о своих детях.
— И что она думает? — полюбопытствовал Федор.
— Неважно. В чем-то я с Катей согласна, в чем-то нет. Но теперь мне стало интересно: ты ощущаешь себя частью потерянного поколения?
Вот тебе и поболтали.
— Непростой вопрос, — после паузы пробормотал Очкарик.
— Спасибо.
Волков подумал еще пару секунд, затем медленно начал:
— С одной стороны, ни я, ни Лева, ни Петрович не потерялись.
— Верно, — подтвердила Валентина Сергеевна.
— Но это еще не значит, что мы не из потерянного поколения.
— Тоже правильно.
— Но что есть потерянное поколение?
— Объясни ты. Если, конечно, чувствуешь себя его частью. Если согласен с такой постановкой вопроса.
«Согласен… А действительно: согласен ли?» Федору доводилось слышать это словосочетание по отношению к своим ровесникам, но, честно говоря, он никогда над ним не задумывался. Некогда было — работал.
— Потерянное… Наверное, имеется в виду то, что наша жизнь пошла не так, как было задумано?
— Разве все расписывают свою жизнь на годы вперед?
— Кто-то расписывает, — серьезно кивнул Очкарик. — Я, поступая в институт, точно знал, что буду инженером, и я хотел им быть. А в итоге?
— Ты недоволен? — с легким нажимом произнесла Мама Валя. — Ты ведь мог стать инженером. Ты мог бы работать по специальности в крупной компании. Я знаю, тебя приглашали не только в аспирантуру, но и в «Боинг».
— В «Сименс», — машинально уточнил Федор. — Но это не важно.
Его научный руководитель плотно сотрудничал с немцами еще во времена СССР и рекомендовал подающего надежды инженера в солидную компанию.
— Жил бы сейчас в Германии, хорошо зарабатывал… но ты выбрал другой путь, тот, к которому лежала твоя душа. Так?
