«А что, если я наступлю на тебя, — подумал Барретт. — Быстрое движение… Хруст лопнувшего хитина… Отчаянные конвульсии жалкого подобия крохотных ножек… И вся цепь жизни оборвется в самом первом звене».
Погибнет эволюция, жизнь на суше так и не возникнет. С этим грубым движением тяжелой ноги мгновенно изменится и все будущее. Больше не будет ни человеческой расы, ни лагеря «Хауксбилль», ни Джеймса Эдварда Барретта (1968-????). В один миг он отомстит тем, кто обрек его на жизнь здесь и освободит себя от вынесенного когда-то приговора.
Он ничего этого не сделал. Трилобит завершил свое неспешное обследование прибрежных камней и целый и невредимый отполз назад к морю.
Вдруг прозвучал тихий голос Дона Латимера:
— Я увидел, что ты сидишь здесь один, Джим. Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?
Появление Латимера встряхнуло Барретта. Он быстро обернулся, внутри у него екнуло от удивления. Латимер спустился так тихо, что Барретт не услышал его приближения. Но он быстро оправился, улыбнулся и предложил Латимеру сесть на соседний камень.
— Ловишь? — спросил Латимер.
— Просто сижу. Грею на солнце старые кости.
— Чтобы погреть старые кости, тебе нужно было спускаться черт знает куда? — рассмеялся Латимер. — Брось. Просто хочешь уйти подальше от всего и, наверное, жалеешь, что я тебя потревожил, но ты слишком вежлив, чтобы велеть мне убраться. Извини меня. Я уйду, если…
— Да нет же. Оставайся. Поговори со мной.
— Скажи прямо — может быть, ты предпочитаешь, чтобы я оставил тебя в покое?
— Я не хочу, чтобы меня оставляли в покое, — сказал Барретт. — Я все равно хотел встретиться с тобой. Как у тебя складываются отношения с твоим новым соседом Ханном?
Лоб Латимера покрылся сложной сетью морщин.
— Весьма странно, — произнес он. — Это одна из причин, почему я спустился сюда вниз, когда тебя увидел. — Он наклонился вперед и испытывающе заглянул в глаза Барретта. — Джим, скажи мне честно, ты считаешь меня сумасшедшим?
— С чего бы это?
— Ну, со всеми этими экстрасенсорными делами — моими попытками пробить брешь в другую сферу сознания. Я знаю, ты человек твердых убеждений и скептически относишься ко всему, что нельзя охватить, измерить и использовать на практике. Ты, вероятно, считаешь, что все это вздор?
Барретт пожал плечами:
— Если ты хочешь услышать грустную правду, то так оно и есть. Я нисколечко не верю, что тебе удастся куда-нибудь нас переместить, Дон. Называй меня материалистом, если угодно, но по мне все это настоящая черная магия, а я никогда не видел, чтобы она срабатывала. Думаю, это полнейшая трата времени и энергии с твоей стороны — сидеть часами, пытаясь воспользоваться своими псионическими способностями. И все же я не считаю тебя сумасшедшим. Я думаю, что ты имеешь право на одержимость и к тщетной по существу затее подходишь вполне разумно. Достаточно честно?
