III
…Нам очевидцы правду рассказали:
Они сошлися в пиршественной зале,
Лицом к лицу, лица не увидав.
Один был юн, но мудр, как удав,
Другой был стар, но горделивый рост
И вид твердили: он не так-то прост.
Царила здесь Высокая Наука! —
Казалось, дед в обьятья принял внука,
И тех объятий дедовская мощь
Давила смертно — но и внук не тощ,
И не лишен сноровки чародея,
Таинственными силами владея,
Каких еще не видела земля.
Соперники по воле короля
Вступили в ратоборство. Мудрым слава! —
Колдуя слева, заклиная справа,
Они вовсю творили чудеса.
Смешались поединщиков власа,
Седые с черными, как перец с солью
В едином блюде, где гуляш с фасолью,
Мешаются. Но чуден был финал
Турнира. И заранее не знал
Никто из зрителей…
Агафон Красавец, из поэмы «Турнир в Блезуа, или Провинциальные Триолеты».
IV
— Дядько Сил! Дядько! Гости к нам! На сей раз Сильвестр Фитюк отрываться от дела не стал. Ну, гости. Обождут. Колдун поставил последний стежок, завязал узелок, откусил остаток нитки крепкими, растущими вкривь и вкось зубами — и лишь после этого глянул в сторону калитки. За калиткой топтался, сотрясая землю, кудлатый детина. В нем Фитюк без труда признал королевского псаря, немого Гервасия. Всадник, гарцующий рядом на пегой кобыле, по сравнению с великаном-псарем смотрелся несерьезно. Колдун, признаться, в первый момент даже не обратил на него внимания. Несмотря на зной, всадник кутался в темно-лиловый плащ, а на голову нахлобучил шляпу с широкими полями, скрывавшую лицо. "Еще б кобылу, умник, перекрасил, перстень с гербом Блезуа снял и псаря в замке оставил, — ухмыльнулся про себя колдун. — Тогда, глядишь, и не узнали бы".
— Филька, обормот, отвори калитку! Прошу, Ваше Величество. Филька при виде августейшей особы разинул рот и застыл на месте — словно под зрак василиска угодил. Едва из-под копыт успел выскочить, когда король во двор въехал. За кобылой, высунув язык, трусила вперевалочку здоровенная мохнатая псина — сука Муми Тролль, любимица псаря. Эскорт, значит.
— Здравы будьте, Ваше Be…
— Тс-с! — прошипел Серджио Романтик, спешиваясь. — Я у вас инкогнито.
— Ну, это как вам угодно будет, — легко согласился колдун. — Морсу не желаете? Холодненького, из погреба?
— Желаю! Чувствовалось, монарха по дороге вконец допекла сегодняшняя жара.
— Филька! Лезь в погреб, тащи жбан морса. Да кружки прихвати, ёлки-метёлки! Не из горла же нам с инкогнитой хлебать! Садитесь, ваше-разваше… Серджио Романтик царственно опустился на скамейку, освобожденную Сильвестром. С интересом осмотрел скудное Фитюково хозяйство: двор, амбар, дровяной навес, просевшее от времени крыльцо дома… Наконец взгляд Его Величества остановился на колдуне, который стоял перед гостем, явно чего-то ожидая.
